Нет никакого преувеличения нет в словах о том, что великая Победа - подвиг всего народа. Вопреки ставшей крылатой фразе «у войны не женское лицо» в годы Великой Отечественной, по данным военных историков, только на передовой в разные периоды сражалось от 800 тысяч до 1 миллиона женщин. Но были еще тысячи госпиталей, и работа там тоже была подвигом. Хотя наша землячка медсестра Мария Космачёва, которая в войну прошла с эвакогоспиталем №1502 путь от Ишима до Восточной Пруссии, рассказала корреспонденту «АиФ-Тюмень», что считает, что просто выполняла свой долг.
От Ишима до Пруссии
Она хорошо знает историю его создания. Рассказывает, что уже на следующий день после начала войны, 23 июня 1941 года, был издан приказ о формировании в Ишиме госпиталя № 1502. Под него передали здания пединститута, двух школ, райбольницы, медучилища и Дома пионеров. Коллектив госпиталя набирали на месте. Это были в основном врачи местных больниц и недавние выпускники мединститутов, а средний медперсонал полностью состоял из выпускников Ишимской фельдшерско-акушерской школы. Стали поступать первые раненые, и вскоре рассчитанный на 1200 мест госпиталь был переполнен. Поток поступающих раненых иногда вдвое превышал запланированную вместимость.
Так, казалось бы, далекий от линии фронта сибирский городок столкнулся с войной. И стало понятно, что не станет она быстрой и победоносной, а будет долгой, ожесточенной, страшной, но в том, что победа все равно будет за нами, не сомневался никто. Многие ишимцы ходили на железнодорожный вокзал встречать санитарные поезда. Они помогали разместить раненых, делились с ними всем, чем могли. Медики работали самоотверженно. Бились за здоровье и жизнь каждого раненого. Практически каждый из них стал донором. Многие за годы войны сдали по 20-30 литров крови.Мария Космачева родом из деревни Черемшанка Ишимского района. Когда началась война, ей было 18 лет. К тому времени она окончила школу, поступила в Ишимскую фельдшерско-акушерскую школу и уже год в ней проучилась. Доучиваться ее направили в город Тара Омской области. В конце 1942 года с дипломом медсестры она вернулась в Ишим, пошла в военкомат и получила направление в эвакогоспиталь №1502. «А в конце марта 1943 года, - рассказывает Мария Яковлевна, - направили нас в Калининскую область, в город Кашин. Полностью госпиталь переезжал - персонал, оборудование, имущество. Все погрузили в вагоны и поехали.
Так потом и двигались с места на место вслед за нашими наступающими войсками - Смоленск, Вильнюс. А затем Инстербург. Это уже был март 1945 года, Восточная Пруссия».День Победы госпиталь встретил в Кенигсберге. Всем, конечно, хотелось домой. Но для них война, как оказалось, не закончилась. Госпиталь направили в распоряжение санитарного управления Первого Дальневосточного фронта. «Ехали очень долго, почти месяц, - вспоминает Мария Яковлевна. - По дороге, в Свердловске, оставили санитарок, их распределили по местным госпиталям, и дальше поехали только врачи и медсестры». Лишь после капитуляции Японии госпиталь был расформирован, медперсонал демобилизован, и ишимцы вернулись домой.
Самое трудное - переезд
Возвращаемся вновь в военные годы. Спрашиваю: вот прибываете вы в очередной город, и куда дальше - в чистом поле сооружают для вас палаточный городок, или вы въезжаете в специально подготовленное под госпиталь здание?
«В здание, - отвечает она, - но кто его нам подготовит? Война. Сами и готовили. Все своими силами. Здания все разрушены или повреждены. И все мы - врачи, медсестры, санитары - закладывали кирпичом окна, стелили пол, красили, белили. Помню, приехали в Смоленск. Город в развалинах. Мы выгрузились с поезда и должны были за 24 часа развернуть госпиталь, приготовиться к приему раненых. Все сделали, уже разместили тяжело раненых, а ночью авианалет - прилетели фашисты и начали бомбить город. Кругом взрывы, огонь. Мы вовремя успели на носилках вынести в безопасное место раненых, бомбы попали и в наше здание».
Даже представить сложно, что пришлось пережить, преодолеть этим, по сути, девчонкам, которым, если бы не война, самое время было бегать на танцы и в кино, влюбляться, выходить замуж, рожать детей. Но они добровольно шли на фронт, в госпитали, потому что у них хотели отнять страну, которую любили. Позволить этого они не могли.
И Мария Яковлевна, говорит об этом спокойно. «Да, - соглашается, - конечно, могли убить, но Бог миловал. У нас не было потерь. Никого за всю войну не убили, не ранили. А сколько раз было, что мы в дороге, а перед нами эшелон разбомбят и после нас разбомбят. Бывало, остановится поезд, впереди пути искорежены, и стоим, иногда по неделе, ждали пока восстановят движение. Страшно, конечно, а что поделаешь… Отбрасываешь мысли о страхе.
Да, - соглашается опять, - и работать было тяжело и морально, и физически. Привозили к нам бойцов с передовой и с разными ранами, и с гангренами, и с ожогами. Понятное дело, жалко их было так, что сердце кровью обливалось. Они же такие молодые, красивые ребята, а им кому ногу, кому руку ампутируют, и он уже калека, инвалид. Много было лежачих. Их нужно было перевязывать, суметь вдвоем с боку на бок поворачивать. Привозили иногда по 800 раненых в раз. Всех принимали, обрабатывали, перевязывали, и кого куда по отделениям направляли. Девять отделений у нас было. Бинтов всегда не хватало.
Стирали их санитарочки. Я потом эти бинты стерилизовала в автоклаве. Сутки работали - сутки отдыхали. Но не всегда. Иногда приходилось только вздремнуть после дежурства - и снова до ночи, пока не примем всех больных. У наших девчонок всю войну от носилок на руках никогда не сходили кровяные мозоли. Но самое тяжелое, конечно, переезды. Все же на себе приходилось таскать, грузить вагоны, потом выгружать, в госпиталь везти - на машинах, на телегах, на чем придется, и там опять выгружать.Подтверждает, что особых бытовых удобств, естественно, и быть не могло. Но старались, как могли, чтобы выглядеть хорошо. И старались больше улыбаться - раненые им говорили, что это для них лучшее лекарство.
«Как кормили»? - переспрашивает. Задумалась. Наверное, это никогда не было делом первой важности. «Все повара готовили и нас кормили. Нормально, вроде. Никто с голоду не умер».
Что такое счастье?
Так получилось, что и начавшаяся мирная жизнь у Марии Космачевой тоже была нелегкой. Вернулась в Ишим. Очень трудно было найти работу. Несколько месяцев вообще никуда не могла устроиться. Только в июле 1946 года взяли медсестрой в первую городскую больницу. В терапевтическое отделение. В 1949 году вышла замуж. Жили душа в душу, трех девочек родила. Вроде бы, наконец-то, все наладилось. Но случилась трагедия - муж умер. Прямо на работе случился у него инфаркт. Он очень рано ушел из жизни - в 40 лет. Она одна поднимала девчонок.
Сейчас Марии Яковлевне 93 года. И она абсолютно уверена, что жизнь удалась. А разве нет? Защищала Родину. Медалью награждена «За победу над Германией». Но считает своей самой большой наградой, когда уже после войны нашел ее по адресу и пришел на костылях повидаться молодой парень. Она сразу его узнала. Это был единственный за всю войну попавший к ним в госпиталь ее земляк - тяжело раненый в позвоночник боец из деревни Второе Песьяново Ишимского района. Он лежал в ее палате. Потом его отправили долечиваться в тыловой госпиталь. И вот он пришел, чтобы поблагодарить за то, что она его выходила. А из мирной жизни наградой считает и то, что дочки замуж вышли, и у всех семьи, и у нее теперь семь внуков и одиннадцать правнуков. И все они ее любят. Разве не это называется счастьем?