Сегодня множество иностранцев на улицах областной столицы, в торговых и развлекательных центрах, на вокзалах совершенно будничная картина. В Тюмень едут туристы, бизнесмены, студенты со всего мира. А было время, когда приезд к нам зарубежной делегации становился событием, которое долго обсуждал весь город. Это случалось крайне редко, как, впрочем, и выезд за границу тюменцев.
Фаина Золотавина, например, впервые смогла поехать во Францию лишь в 1994 году. А до этого много лет преподавала французский язык, изучала историю и культуру этой страны, знала о ней, казалось бы, все. Но еще в 80-х годах прошлого века о том, чтобы «вживую» побродить по улицам Парижа, можно было только мечтать. И, если бы кто-то тогда ей сказал, что ее наградят французским орденом, она приняла бы это за шутку. Но вот случилось.
Инструктировал ли КГБ студентов-переводчиков? Поддерживают ли простые французы русофобию? Учат ли во Франции русский язык? Об этом и не только корреспондент «АиФ-Тюмень» узнал у директора Регионального центра франко-российского сотрудничества ТюмГУ, кавалера ордена Академических пальм Фаины Золотавиной.
Желающих учить английский было мало
Юрий Пахотин, «АиФ-Тюмень»: Этот орден уже полтора столетия вручается иностранцам, но в России награжденных им совсем немного. Все они поименно перечислены в Википедии. Каков статус этой награды и как ваши коллеги, друзья, знакомые восприняли известие о вашем награждении?
Фаина Золотавина: По значимости государственных наград Французской республики орден стоит на третьей ступени. Мне вручили его недавно в Лотарингии на торжественной церемонии в ходе официального визита делегации нашего университета. Думаю, что мои коллеги, как и я, были очень удивлены. Но наши французские партнеры посчитали, что я заслуживаю этот орден. Жители Франции, наши преподаватели французского языка прекрасно понимают его значимость. А большинство людей у нас в стране, конечно, не знакомо с тем, что представляют из себя иностранные награды и воспринимают их, так, с улыбкой, как что-то несерьезное, вроде значка.
- Вы уже много лет преподаете французский язык. Отношение к нему за эти годы в России и в Тюменской области менялось? И если менялось, то в какую сторону?
- Конечно, менялось. Но для меня нет. Я, наверное, как шутят в моей семье, в прошлой жизни говорила на этом языке. Мой папа был студентом самого первого набора Тюменского индустриального института, и мое детство прошло в студенческой семье. У нас в доме всегда было много гостей и часто звучал французский шансон. Он тогда на пике моды был. И я пела, подражая звучанию французских слов, песни Эдит Пиаф, Шарля Азнавура, Жильбера Беко. Потом была Тюменская школа №17, в которой тоже популярен французский язык и очень хорошие учителя. И, помнится, когда классы делили на группы - кто какой иностранный язык хочет изучать, - желающих учить английский было совсем мало. Но, начиная с 90-х годов, интерес к английскому стал усиливаться, и он до сих пор остается стабильно высоким. Это естественный процесс. Какой язык в школе учить выбирают и ученики, и их родители. Но как второй иностранный у нас в школах преподается и немецкий, и французский. Я знаю, что достаточно много школьников выбирают французский.
- В советское время практически невозможно было выехать на языковую практику за границу. И, когда впервые вам удалось побывать во Франции, не было трудностей при общении?
- Нам в студенчестве повезло. У нас сотрудники кафедры и преподаватели были от Бога, да еще и переводчики-практики работали, у которых за плечами были уже командировки в Камбоджу, Алжир и другие франкоязычные страны. Так что говорили они как носители языка - безупречно. И, когда я оказалась впервые во Франции, сама не ожидала, честно говоря, что так легко смогу общаться с французами. Нас встретил в аэропорту и сопровождал студент из университета Гренобля. До этого города из Парижа нужно было ехать на скоростном поезде три с половиной часа, и мы с ним все это время проговорили. Надо сказать, что у меня уже был опыт общения с французами. Я, параллельно с преподаванием, много работала переводчиком, цеплялась за любую возможность, вне зависимости от того, оплачивалась она или нет. Для меня главным был опыт. А когда мы были студентами, нас отправляли на практику на Ямал. Там тогда в 12 километрах от Ямбурга специалисты Газпрома совместно с французами строили ряд объектов.
- Перед такими практиками вас не инструктировали кураторы из КГБ, как должен себя вести советский студент-переводчик?
- Ни во время учебы, ни на практиках нас никто из этой организации не инструктировал. Единственный инструктаж там, уже на Севере, с нами проводил инженер по технике безопасности.
Им надо все объяснять
- А в Тюмень с какого времени французские студенты стали ездить?
- Первый французский студент по программе обмена приехал к нам в 2000 году. По договору о сотрудничестве с Институтом политических наук Ренна стали довольно активно ездить и наши студенты: от двух до семи человек в год.
- Вы уже много лет посещаете Францию. Насколько изменилась она за эти годы?
- Сильно изменилась. Франция 90-х и сегодняшняя совершенно разные. У страны есть стремление показать миру не только моду, красоты, какие-то вкусовые и гастрономические изыски, но и технический прогресс. И это у них получается.
- Часто слышу, что французов раздражает наплыв мигрантов. Это так?
- Позволю себе ответить за французов - нет, не раздражает. Франция страна многоязычная, мультикультурная. Это, скорее, раздражает приезжающих в страну, особенно впервые, туристов.
- А французов, приезжающих в Тюмень, что-то удивляет, возмущает, поражает?
- Французы очень любопытны по своему характеру. Они и едут в другую страну, чтобы увидеть что-то другое, новое и интересное. Но они деликатные и крайне редко бурно выражают свое отношение к чему-либо. Возмущение у них разве что может вызвать ущемление прав человека, если они почувствуют его на себе. Каждый гражданин этой страны с самого детства знает свои права. Это может быть анекдотично, но, если в общежитии вдруг на один-два дня отключают воду или Интернет, они уже будут собираться и писать декларацию, заявление о том, что нарушают их права, поскольку лишают их привычного образа жизни, права на общение со всем миром. Мы в таких случаях сразу объясняем им ситуацию. И тогда они совершенно спокойно к этому относятся, скажем, идут с нами на колонку и набирают себе ведро воды.
- То есть, главное для них - осознать, что это не специальное ущемление их прав, а просто аварийная ситуация?
- Да. Именно так. Поэтому во Франции власти, если хотят провести какие-либо реформы, очень долго и подробно объясняют людям их суть, потом убеждают в необходимости их проведения, затем обязательно идут дебаты. Иногда такая разъяснительная работа проводится годы.
Россию там знают и любят
- Говорят, что Западная Европа заражена русофобией. Вы ее ощущали во Франции?
- Лично я с ней не сталкивалась. Русофобии нет в университетской среде - ни среди студентов, ни среди профессуры. Не замечала я ее проявления и среди простых людей. Это характерно для СМИ. И меня, конечно, возмущают появляющиеся в средствах массовой информации русофобские пассажи, как, впрочем, и простых французов. Россию там знают и любят. Население этой страны образованное. Люди там умеют анализировать, и правду от небылиц они отличают сразу. Оболванить их очень сложно.
- Судя по тому, что вам дали орден, политическое обострение, санкции не очень повлияли на взаимоотношения между Россией и Францией?
- Франция участвует в этом как член ЕС. Но, если посмотреть экономические отношения, они, несмотря на введение санкций, остаются на достаточно высоком уровне. Насколько мне известно, у нас в регионе серьезные французские компании продолжают работать.
- Скажите, между нашими народами больше чего - общего, объединяющего нас, или разделяющего?
- Если речь идет о культуре, семье, быте - у нас очень много общего. Любой француз, к примеру, если будет говорить о русской культуре, обязательно назовет литературу и, в первую очередь, Достоевского, хотя даже для нас это не самый легкий писатель. Отношение к своему языку у них очень трепетное, они оберегают его точно так же, как и мы свой.
- А к русскому языку сегодня у французов есть интерес?
- Там многое делается для сохранения русского языка в учебных заведениях. Его учат в школах как второй или третий язык, преподают в университетах, лицеях. Есть программа подготовки преподавателей русского, которая финансируется правительством Франции. Кафедры славистики сохранены. Так что русский язык там живет.
Справка
Орден Академических пальм учрежден Наполеоном I в 1808 году для академиков Института Франции, профессоров университетов и преподавателей лицеев. У него три степени: кавалер, офицер, командор. В 1866 году Наполеон III разрешил награждать орденом тех, кто не работает во французской системе образования. Список награжденных утверждает премьер-министр Франции.
Некитайская грамота. Зачем тюменцы изучают язык Поднебесной 
«Тотальный диктант» или флешмоб? Почему у нас мало почитателей грамотности? 
«Ученика могли отправить в карцер». Историк - о школе эпохи царизма 
Диплом на миллион. Через сколько лет окупается платное высшее? 
А вы читали «Муму»? Кто должен решать, что читать детям в школе