В конце 1970-х в Союзе наступил кризис правоохранительной системы, о чем нередко в своих докладах сообщало Министерство Юстиции РСФСР. Это, по мнению десятков экспертов, стало горящим фитилем на пути к взрыву преступности, в том числе и подростковой.
В Тюмени таких прецедентов в те годы также было немало. К концу 80-х в центре внимания часто оказывались группы юных разбойников. Как сложилась судьба фигурантов уголовных дел того времени — в материале tmn.aif.ru.
«Почувствовали беспомощность»
В ноябре 1989 года в областной столице появилась группа уголовного розыска по раскрытию преступлений, совершённых несовершеннолетними. Среди её участников оказался автор книги «Записки опера» Виктор Щеголев. Он вспоминал, что такая группа была и ранее, только вот опера, которые работали с малолетками, ушли в уголовный розыск, а «оставшиеся же были не способны давать качественный результат».
В группу вошли сотрудники транспортной полиции, конвойных рот и, собственно, Щеголев, который вот-вот собирался повесить китель на гвоздь и жить по-граждански.
Шли годы, но с раскрываемостью всё было также печально. По словам экс-оперативника, в отделе царил бардак: сотрудники не выполняли элементарных обязанностей, даже отпечатки пальцев умудрялись забывать отправлять на экспертизу. Да и по технической части всё было, что называется, не слава богу: «Всё приходилось делать вручную, а из техники была лишь лупа». В середине 90-х, насмотревшись на «братков», в дело вступила молодёжь, осознавшая беспомощность стражей порядка.
«Игрушки видели лишь на витринах»
Тем не менее, с годами список подучётных несовершеннолетних становился длиннее. Туда же попала 10-летняя Вика.
Девочка росла в небогатой семье, которая жила в убогой двухэтажке на ул. Хохрякова. Однажды Вика вместе с другом-ровесником пошла в «Детский мир». Ребята рассматривали игрушки, которые родители не могли им купить. Делали они это так долго, что не заметили, как магазин начал закрываться. Тогда-то и родилась идея — спрятаться в магазине и вдоволь наиграться до утра, а может и вытащить чего удастся.
Только продавцам стоило провернуть в замке ключ, Вика с приятелем повыскакивали из укрытий, схватили двух педальных лошадок и помчались на улицу. Сработала сигнализация, милиционеры прибыли на вызов.
На месте ЧП сотрудники увидели лишь ребятишек, весело раскатывающих на коняжках вокруг памятника Ленину на центральной площади.
«Казалось бы, просто курьёз, детская шалость. Но на этом взрослеющая Вика, ставшая уже Викторией, не остановилась: кражи, грабежи и квартирный разбой. Скорее всего, это было заложено уже в детстве — воспитывала её одна мать, нещадно дравшая шнуром от электрочайника», — пояснил Щеголев.
«Планирую побег, мам. Готовь нож»
Следующий инцидент произошёл на крыльце школы № 40 — там у ребёнка украли «Электроника», стоившие по тем временам около 30-40 рублей. Стражи порядка в тот же день задержали двоих воришек — 15-летнего Славу и 13-летнего Женю по прозвищу Болгарин. Оба избежали наказания: один из-за возраста, другой — из-за хорошей репутации.
Прошло три года. Слава подрос и в преступлениях больше не был замечен. Его призвали в армию и отправили в Чечню, где он погиб в бою. А вот Болгарин выбрал другой путь. Его отец имел немало проблем с законом, и сын пошёл по его стопам.
Щеголев встретился с ним в следственном изоляторе — парня взяли за разбои. Тогда же выяснилось, что на нём сразу несколько таких преступлений, за которые он так и не ответил. Во время разговора Болгарин попросил Щеголева об одолжении: «Хочу съездить домой — в ванне помыться, родных повидать».
«Надо сказать, что оперативные работники зачастую идут на такие послабления — вывозят арестованных из следственного изолятора, чтобы те в домашней обстановке (или хотя бы в служебном кабинете УВД) повидались с родственниками, поели чего-нибудь свежего домашнего», — добавил экс-оперативник.
Документы на выезд были готовы, парня уже собирались отправить к родным. Но тут сотрудники изолятора принесли операм «маляву». В ней Болгарин предупредил родных о готовящемся побеге. В туалете он попросил спрятать нож для нападения на конвоира.
«Так что, не будь перехвачена эта записка, неизвестно чем бы этот выезд кончился для меня и для того, кто мне помогал бы», — подытожил бывший опер.
Вспомнила преступника по отпечаткам
Вспоминая своих коллег, Щеголев особенно отмечает сотрудницу Евгению Аврамченко. Однажды после налёта на киоск «Союзпечати» она взглянула на отпечатки и тут же сказала: «Где-то я его уже видела». После недолгих размышлений она по памяти смогла назвать хозяина «пальчиков». Подросток Григорий Левицкий уже попадался на квартирной краже, но дело тогда закрыли.
Дома у парня, жившего с родителями, нашли типичный киосковый ассортимент: настенные календари, пластмассовая бижутерия кооперативного производства, ручки, значки и автобусные абонементы. На той же улице жил его подельник Евгений. После допросов ребята раскололись.
"Подключилось всё подразделение по малолеткам. Провели обыски. Установлены ещё двое участников преступной группы, которые вместе с Левицким совершили самую первую кражу, — в ночь на 18 мая 1990 года через форточку залезли в кабинет начальника цеха мебельной фабрики и стащили оттуда электродрель и микрокалькулятор. В дальнейшем на кражи ходили только двое — Григорий и Евгений. На мебельную фабрику проникли ещё раз — также через окно. Затем на овчинно-меховую фабрику — похитили почти сто тридцать шкур из овчины", —рассказал Щеголев.
За пять месяцев удалось подтвердить 14 краж зареченских воришек. При этом далеко от дома они никогда не уходили. Левицкого и его друга приговорили двум годам лишения свободы в воспитательной колонии. И если Евгений отбыл наказание и начал законопослушную жизнь, то его приятель всё сделал наоборот.
После срока он вскоре вновь попал за решётку из-за кражи и угона. К 25 годам у него за плечами уже было 4 судимости. В 2000 году, после очередного освобождения, он вступил в ОПГ и занялся разбоями.
Ранее tmn.aif.ru рассказывал о серии курьезных преступлений в Тюмени, которые также довелось застать оперативнику Виктору Щеголеву и его коллегам в 80-90-х годах.
