27 января – годовщина снятия блокады Ленинграда. Ее прорыв был настоящим праздником. Осада города длилась почти 900 дней и стала самой страшной в истории человечества: по некоторым данным, от голода и обстрелов погибло не менее 1 миллиона человек. О том, каким запомнился город в первые дни Великой Отечественной войны, о лишениях и эвакуации вспоминает героиня tmn.aif.ru
Эта война быстро закончится
Ветерану труда Ирине Николаевне Брусыниной было 6 лет, когда началась Великая Отечественная война. В ее память врезались далеко не детские воспоминания: разлука с родителями, голод, холод. В первые дни войны детей из Ленинграда тайком вывозили в город Тихвин, хотели спасти.
«Всех детей города собрали и посадили в поезд. Со мной была двоюродная восьмилетняя сестра, я шести лет и моя родная трехлетняя сестренка. Когда нас отправили в Тихвин, мы вцепились в старшую сестру и не отпускали ее пока не доехали до места. Нас поселили в большое здание, скорее всего, это была школа. Сколько дней мы пробыли там, я не знаю, но маме было настолько без нас плохо, что пришлось вызвать врача, который сказал: «Возвращайте детей, иначе она не выживет», – делится Ирина Николаевна.
Мама Ирины Николаевны с сестрой отправились на завод к мужу. У директора предприятия они выспросили, куда увезли детей. Он рассказал, но при условии, что все останется в тайне, иначе его расстреляют.
«В этот же день мама с сестрой поехали в Тихвин и нас тихонько выкрали. Уж не знаю, как им это удалось. В итоге мы все вместе вернулись в голодный Ленинград. Младшая сестра запомнила на всю жизнь, как мы ехали на дрезине, как над нами летал маленький немецкий самолет, который разбрасывал листовки. В кабине сидел рыжий пилот, смотрел на нас и хохотал», – говорит женщина.
Сам Ленинград в годы войны представлял собой ужасное зрелище. Бесконечное чувство голода и жуткие истории о людях, которые пытались всеми способами его заглушить. У кого была возможность, ходили на Бадаевские продуктовые склады, которые взорвали в самом начале войны. Люди набирали землю с остатками крупы, просеивали через сито и использовали в пищу. Были случаи и каннибализма.
«В бомбоубежище детей одних не пускали, иначе их могли похитить и съесть. Такие случаи тоже были. Также я никогда не забуду соседских осиротевших детей, которые стучали по батареям и просили хотя бы корочку хлеба», – вспоминает Ирина Николаевна.
Как говорит Ирина Николаевна, отец перед уходом на фронт часто уговаривал супругу забрать детей и уехать к его сестре в Сибирь, так как война была надолго. Однако Наталья Михайловна первое время сопротивлялась: «Что я поеду? Финская война быстро кончилась, и эта также быстро закончится».
С началом войны отец Ирины Николаевны ушел в ополчение, хотя у него была не одна бронь. Там он получил ранение, а позже вместе с другими сослуживцами отправился на фронт, где пропал без вести. Мама до войны работала в магазине продавцом, а в войну рыла окопы, как сотни других женщин.
Месяц ехали до Томска
В конце марта 1942 года был организован отъезд детей из Ленинграда уже вместе с родителями, по Ладожскому озеру.
«Мы ехали через озеро и видели, как машина с мамами и детьми, в которую попадала бомба, сразу уходила под лед. Нам повезло, мы добрались. У другого берега нас ждали военные. Они дали еду и просили, чтобы мы ели понемногу, иначе можно умереть, настолько мы были истощены», – говорит наша героиня.
Позже Ирину Николаевну на поезде с сестрой и мамой эвакуировали в Сибирь, где в Томске их приняла сестра отца. Добираться пришлось почти месяц, так как вагоны постоянно останавливали, прицепляли к другим.
«По утрам проводники делали обход и спрашивали, есть ли мертвые. Когда были остановки на станциях, мы не знали, сколько она продлится: пару дней, недель... – делится Ирина Николаевна. – Первое время в поезде нас кормили. Потом перестали. Маме пришлось обменивать наши ленинградские вещи на еду, вплоть до нательных крестиков. Я очень хорошо запомнила вареную картошку на газетке, выменянную на вещи. Тогда казалось, что она лучше любого торта».
После Ленинграда Томск им казался деревней. Однако этот далекий сибирский город окружил заботой, начиная от семьи тетки, у которой было трое детей, заканчивая руководством города, обеспечившим пайком и давшим возможность учиться.
Город сердца
Когда закончилась блокада, в Ленинград можно было вернуться только по приглашению родственников. Старшая сестра мамы Ирины Николаевны отправила приглашение только для младшей, а среднюю оставила без заветной бумаги.
«Мама обижалась, что тетя Лиза нас не пригласила, хотя сама боялась возвращения, боялась, что снова будет война. Да и трудности у вернувшихся тоже были. Когда мамина младшая сестра вернулась в Ленинград, их комнату уже заняли соседи. Пришлось воевать не только за комнату, но и за свои вещи», – отмечает наша героиня.
Ирина Николаевна в Томске закончила школу, там же поступила в университет на биолого-почвенный факультет. После вуза по распределению попала на Ямал, где вышла замуж и родила сына. Во время испытания водородной бомбы на Обской губе, ученые попали в закрытый квадрат и получили облучение, однако годы работы на Севере вспоминает как одни из самых лучших.
В 1977 году Ирина Николаевна переехала в Тюмень, работала научным сотрудником в рыбном институте. В Ленинграде бывала не раз, как по долгу службы, так и с семьей.
Теперь внук Ирины Николаевны Леонид стал связующим звеном между Сибирью и городом детства. Он учится в институте физики в Санкт-Петербурге, созванивается с бабушкой и делится впечатлениями о городе, Ладожском озере и чувствует себя здесь как дома.
