27 января 1944 года Ленинград освободили от вражеской блокады, которая длилась 872 дня. В начале Великой Отечественной войны детей из осажденного города погрузили в вагоны, отапливаемые буржуйкой, и увезли подальше от бомбардировок и пулеметных очередей. Одним из безопасных направлений стала Сибирь. Подробнее – в материале tmn.aif.ru
«Сберегите!»
Дорога растянулась на долгие месяцы. Риск инфекций, постоянный голод и пронизывающий страх, настигли маленьких пассажиров еще в начале пути. И когда первый эшелон с эвакуированными остановился в холодном, заснеженном крае, дети осажденного города еще не знали, как тепло их примут жители Тюменской области.
«Во время эвакуации ребят провожали мамы и близкие родственники. Стоя на перроне, они не думали, что разлука продлится несколько лет, а война унесет сотни жизней, оставив многих детей сиротами. Когда состав тронулся, матери кричали вслед уходящему поезду «Сберегите!», – рассказывает руководитель музея МАОУ «Усть-Ламенская СОШ» Голышмановского округа Лариса Александрова. – До станции Голышманово эшелон добирался долго, и только в середине ноября первый состав с эвакуированными прибыл на место».
Детей распределили по трем селам: Малышенка, Голышманово и Усть-Ламенка. По архивным данным, в ламенских интернатах проживало около 86 воспитанников. Под детские учреждения выделили два здания: одно из них – двухэтажное, на берегу реки Вагай. Там была уютная столовая, кладовая, кухня и хоздвор с коровником и конюшней. Другое - деревянное неподалеку от первого. В нем жила старшая группа девочек и была канцелярия.
Вспоминая о своей юности, выпавшей на годы войны, одна из эвакуированных Надежда Назарова пишет:
«Когда мы приехали в Голышмановский район, нас повели в баню, но с половины дороги мы вернулись, кто отморозил нос, кто ноги, руки, одеты-то мы были по-летнему. В январе 1942 года мы пошли учиться в местную школу. Тяжелое это было время. Мы больше думали о наших родных, ведь Ленинград был в блокаде».
На фоне красивых городских построек Ленинграда, маленькие сельские улочки казались детям неприглядными. После изнурительной дороги малыши испуганно прижимались к воспитателям, а дети постарше, шли, настороженно озираясь по сторонам. Но вскоре они оттаяли – и Усть-Ламенка стала для них надежным пристанищем.
«Постепенно городские ребята узнали, что такое сельский труд. Они работали усердно, даже радостно. В то время была любимая поговорка: «Что посеешь, то и поешь». Дети блокадного Ленинграда трудились в колхозе «Заря Урала», они занимались прополкой, дергали лен, вязали снопы пшеницы и овса. Копали картошку, даже участвовали в сенокосной кампании. А также собирали и отправляли продовольствие на линию фронта», – рассказывает Лариса Юрьевна.
В зиму 41-го года многие ребята получили печальное известие о смерти близких. Даже самые маленькие воспитанники понимали, что остались сиротам.
«С каждым разом в село приходило все больше похоронок. Вопреки ужасам тех дней, ребята не желали забывать родной дом и своих любимых близких людей. Свою память о них они всячески укрепляли. У каждого ребенка в прикроватном ящичке лежал вышитый матерчатый конверт с фотографиями, письмами от родных», – дополняет историк.
По воспоминаниям Надежды Николаевны Назаровой, дети жили дружно, радостно встречая дни рождения друг друга. А когда приходило время сна, разбегались по своим кроваткам и шептались: «Ты маму во сне видишь?»
«Дорогой папа, от тебя нет и нет писем. То, что мы получили в мае – последнее, совсем зачитали, потому что читали всем детским домом! Я каждый день встречаю почтальона, а вчера даже сам к нему ходил и завтра пойду. Я бы сбежал к тебе на фронт, но ты ведь сам велел этого не делать, – пишет девятилетний Володя Алексеенко. – Я никогда не плачу, только ночью иногда, и тогда большие ребята смеются. Жду тебя изо всех сил. А, может, у тебя изменилась полевая почта? Ты пиши», - цитирует одно из детских писем Лариса Александрова.
Весточки, которые маленький мальчик отправлял папе, подписывала воспитательница. Эти письма никогда не доходили до адресата, ведь женщина хранила их в своем комоде, вместе с похоронкой на отца Володи.
Как пахнет дом
Дети блокадного Ленинграда писали послания близким на всем, что можно было использовать в качестве бумаги: между строк на страницах книг, на завалявшихся газетах, даже на осторожно отклеенной этикетке консервной банки. Удивительно, что по одному только внешнему виду можно было понять, когда именно послание было написано. Например, письма 1942 года писали на листке из счетоводной книги, где адрес подводили свекольным соком.
К посланиям из дома воспитатели относились осторожно, переживали, что содержание весточки может ранить детскую душу.
«Сначала письма читали взрослые, чтобы уберечь ребенка от плохих известий. Бывало и так, что некоторым ребятам больше не писали – молчание от близких в блокаде значило только одно. И вот уже нет мамы у Вовы, Толи и Вали. Чтобы не оставлять ребят без писем, порой им отдавали чужие весточки. Тогда это был единственный способ сохранить узы с родным городом, – дополняет Лариса Юрьевна. – А иногда дети получали из Ленинграда посылки в конвертах. Например, шнурки и мулине. Как-то раз пришла варежка, потом – вторая. Дети их осматривали, нюхали, ощущая запах родного дома».
Когда ребята освоились на новом месте, стали заниматься художественной деятельностью. Они не только участвовали в различных постановках, но и сами организовывали пьесы и концерты, выезжая с концертами в соседние деревни и села.
В школе они учились хорошо, старались. Одна из преподавателей, Анастасия Ульянова вспоминала:
«В моем классе много было мальчишек из осажденного города. Помню Володю, Яшина Вову, Кискина Сашу. Как-то копали мы картошку до глубокой осени. Замерзнем, разведем костер, сварим кашу изо ржи, а ложек нет. Так, мальчики кашу ели палочками, расколют на половинки и ими едят».
Вспоминая о тяжелых временах, Кискин Саша писала:
«Любимый наш учитель, учитель от Бога, к сожалению, не дожил до Победы. Мы все ходили его хоронить и горько плакали. Его просьбу - положить букетик полевых цветов на его могилку мы, к сожалению, не выполнили, потому что не нашли ее месторасположение».
27 января 1944 года полуразрушенный, обезлюдевший, но не сдавшийся Ленинград освободили от вражеской блокады. После окончания войны, воспитанников ламенского интерната возвращали домой. За кем-то приезжали родственники или знакомые.
Жители холодного края выполнили свой долг – сберегли детей, отогрели и вернули в объятия близких.
Размышляя о своей юности, Галина Андреевна Крикунова писала:
«Нашему поколению не повезло. Война. Прощание с родными, дорогими людьми. По возвращении в Ленинград мы многих в живых уже не застали. Я потеряла маму и старшую сестру. Отец похоронил их с разницей в 15 дней. Они умерли в блокаду, в апреле 1942 года. Я уже была в Усть-Ламенке. Хочется увидеть места, где мы прожили три года войны. В том, что мы остались живы, заслуга правительства тех лет. А то бы и нас не было. Сибирь приняла нас приветливо».
Ранее мы писали, о том, как в годы Великой Отечественной войны жили эвакуированные из Ленинграда дети в детдоме села Ембаево.
