Работать с детьми – намного интереснее, но тяжелее. Это и большая ответственность, умение найти подход к ним. Можно быть первоклассным специалистом, но при этом не суметь «стать своим» для детей. Учиться завоевывать доверие маленьких пациентов пришлось и анестезиологу-реаниматологу ОКБ №2 Александру Попову.
Пришлось многому учиться
«Я не представлял себя вне медицины, – вспоминает заведующий отделением анестезиологии-реанимации №1 детского стационара ОКБ №2 Александр Попов. – Перед глазами всегда был пример мамы, работавшей старшей медсестрой в отделении хирургического профиля. Это тяжелая и ответственная должность. Но мама очень хорошо с нею справлялась. И даже в детстве мне было очевидно – это профессия, помогающая спасать жизни».
Еще будучи студентом медицинского вуза, Александр Попов начал подрабатывать во второй областной больнице – медбратом в отделении анестезиологии-реанимации №2 иначе называемом «нейрореанимацией». Позже, окончив вуз, вернулся туда врачом-стажером. Неврологический и нейрохирургический профили ему были интересны, но не менее любопытной казалась и работа анестезиолога-реаниматолога».
После десяти лет работы Александру Попову предложили возглавить отделение анестезиологии-реанимации №1 в детском стационаре.
«Анестезиология и реанимация не подразделяются на детскую и взрослую. Хотя, конечно, есть некоторые различия как в физиологии пациентов, так и в медицинских подходах, – объясняет доктор Попов. – Но, думаю, всем нам очевидно, чем ребенок отличается от взрослого с точки зрения психологии. И в этом смысле мне потребовалось многому научиться. Как завоевать доверие маленького пациента. Как уговорить его не сопротивляться неприятным, но необходимым процедурам. Как просто успокоить, утешить и поддержать. Но я смотрел на коллег и перенимал их опыт».
Начался сепсис
Анестезиологи-реаниматологи детского отделения сопровождают многие процедуры, например, плановые и экстренные операции, помогают в проведении КТ и МРТ-исследований: не все дети могут пролежать без движения 15-20 минут. В этом отделении ребятишки, как правило, не задерживаются, их переводят в профильные отделения. И все же, бывают ситуации, когда маленький пациент вынужден провести в реанимации немало времени.
Как рассказал Александр Попов, один из последних случаев связан с дошкольницей, проглотившей… шпильку для волос.
«Ребенок сперва не жаловался на плохое самочувствие. И родители ничего не заподозрили. Инородное тело успело добраться до двенадцатиперстной кишки, стенки которой и повредило, – рассказывает доктор Попов. – Шпильку извлекли хирургически, но для девочки неприятности на этом не закончились. На фоне перитонита начался сепсис. Пострадали почки – прошлось даже проводить заместительную почечную терапию».
Девочка пролежала в отделении почти месяц, но благодаря неусыпной заботе медиков все же пошла на поправку. И сейчас она уже дома с родными. Но пока малышка оставалась в отделении, врачи старались всеми силами ее подбодрить и утешить.
«Конечно, никто не любит болеть. А наши пациенты вообще находятся в тяжелом состоянии, – рассказывает Александр Попов. – Но мы стараемся сделать их пребывание в отделении хоть немного более приятным. Например, включаем музыку и мультфильмы. Общаемся с ребятишками, стараемся поднять им настроение».
Некоторые медики прямо говорят, что вряд ли смогли бы лечить детей: им просто жалко малышей, таких беззащитных и ранимых. Но Александр Попов на вопрос об этом только качает головой: медицинские манипуляции бывают неприятными и даже болезненными, но благодаря им люди выживают и выздоравливают. Значит, кто-то должен задвинуть сиюминутную жалость на задний план и делать дело. Потом и родители, и дети, когда подрастут, будут благодарны.
«Узнают по походке». Как студенты-медики помогают в борьбе с коронавирусом 
«Холеру завезли каторжники». Какие эпидемии бушевали в Западной Сибири? 
Тучное будущее. Чем опасно детское ожирение 
Паспорт хромосом. Можно ли спрогнозировать генетический сбой? 
Через сосуд. Как проводят операции без единого разреза?