Ковер, сотканный с ошибкой в рисунке, нельзя распустить, поправить и продолжить дальше. Каждая шерстяная ниточка завязывается особым образом, а потом прессуется. В самом ремесле такие узелки - ткачихи, владеющие секретами старинного промысла, которые вот-вот могут «развязаться». Вместе с ними «распустится» и ремесло с многовековой историей. Можно ли сохранить его, в материале «АиФ – Тюмень».
Вдохнули жизнь
Нитка за ниткой несколько столетий назад руки мастериц на станках вырисовывали обрамленные пышными листьями розы и маки на черном фоне - знаменитый тюменский ковер, получивший золотую медаль на всемирной выставке 1900 года в Париже, воспетый Василием Суриковым на картине «Взятие снежного городка», отмеченный многими писателями.
Ткали дома, почти во всех деревнях и селах, позже были организованы артели, затем фабрики - в Тюмени, Ишиме, Тобольские и Ялуторовске, продукция которых расходилась по всей стране и за рубежом. С годами предприятия закрылись. В 90-е на единственной оставшейся ишимской фабрике цеха и склады предприимчивые бизнесмены приспособили под торговлю муки, одежды, консервов. Нетронутым оставалось одно помещение, заваленное ткацкими станками, ожидавшими своей очереди в металлолом, и пылившимися в углах технологическими картами, по которым мастерицы когда-то выводили узоры. Смахнув с них пыль, супруги Кондратьевы вдохнули жизнь в уходящее ремесло.
Оставшись без работы, как и многие в 90-е, Анатолий Никифорович с женой стали челноками. Товар возили отовсюду, в том числе из Китая.
«Как-то увидели там китайский шелковый ковер, привезли в Тюмень. Его раскупили махом, друзья и знакомые начали давать заказы. Спрос был такой, что даже магазин свой открыли. А потом узнали, что в Ишиме была ковровая фабрика. Жена загорелась идеей возродить ремесло, ведь все было практически тоже самое, как и в производстве китайских ковров, только вместо шелка у нас использовали шерсть, - вспоминает Анатолий Кондратьев. - Привели в порядок цех, поставили станки, убедили ткачих вернуться на фабрику и начали производство».
Дайте работу
О тюменском ковре вновь заговорили. С утра до вечера застучали станки. Заказы на ручную работу поступали со всей страны и из-за рубежа. На одной из выставок махровый бренд региона купил Иосиф Кобзон, на другой, предварительно полежав на нем, ковер забрала Ксения Собчак. В 2010 году фабрика вошла в реестр организаций народных художественных промыслов страны. Но уникальное ремесло, спасенное в 90-е, снова оказалось под угрозой. В этот раз единственная в стране фабрика ручного ковроткачества (когда-то их было более тридцати) на грани закрытия из-за пандемии.
«Раньше спасали частные заказы, сейчас их нет. Удержаться на плаву помогли бы госзаказы, но и со стороны властей никто не откликается, - говорит Анатолий Никифорович. - А ведь наши ткачихи могут создать любой узор. Сейчас вот тобольский аэропорт предлагают называть именем Ершова, почему бы не сделать в нем галерею ковров с героями произведений Петра Павловича».
На фабрике работают десять ткачих - хранительниц уникального ремесла, получивших знания от своих мам и бабушек. До того, как они сядут за станки, несколько дней уходит только на подготовку: скрутить пряжу, запарить в горячей воде, просушить, порубить и т.д. - всего 15 операций. На изготовление одного ковра, в зависимости от техники и размеров, уходит от 4 до 9 месяцев. Одни из самых сложных и кропотливых изделий - коротковорсовые, с четким рисунком. На квадратный сантиметр такого изделия приходится 400 узелков, для сравнения - на длинноворсном их 120.
Ручная работа из натуральных материалов стоит недешево: квадратный метр ковра может доходить до 85 тысяч рублей. Сейчас на фабрике лежат готовые изделия и по 200, и по 500 тысяч рублей. Многие из них создавались в пандемию, чтобы удержать ткачих и сохранить фабрику, Анатолий Никифорович вынужден был ткать ковры без заказа.
Кто поможет?
«Это ремесло уходит корнями в 17 век. Аналогов тюменского ковра нет, его уникальность в том, что он имеет русские и восточные истоки. Народное ковроткачество давно утрачено, сейчас в деревнях никто не ткет, единственный очаг - это фабрика, - говорит эксперт. - Без государственной поддержки промысел не сохранить. Вопрос должен быть рассмотрен комплексно на всех уровнях власти. Можно создать государственно-частное предприятие, можно дать заказ на изготовление сувенирной продукции, ведь это уникальный бренд региона. У нас много отзывчивых бизнесменов, которые могли бы заказать работы. В Европе, например, почти каждый банк считает за честь содержать картинную галерею. О фабрике надо рассказывать, популяризировать, включить в турмаршрут. Почему бы гостям Ишима не провести экскурсию на производстве, ведь этот город знаменит не только Ершовым».
Ремесленникам глобальные планы не нужны. Единственное, что для них важно - работа, чтобы руки, которые помнят промыслы предков, всегда были в деле.