Вместо тюрьмы малолетних правонарушителей предложили отправить в монастырь. Якобы под присмотром религиозной общины воспитанники будут жить по божьим законам: соблюдать график дня, вышивать крестиком, читать молитвы и каяться в своих прегрешениях. Поможет ли принудительная вера найти жизненные ориентиры, — в материале tmn.aif.ru
Религиозная смиренность
С инициативой превратить духовную обитель в исправительный лагерь для трудных подростков выступил депутат Брянской области Михаил Иванов. Несмотря на то что в России уже ввели «профилактический» институт наставничества, парламентарий уверен, что этого мало. По его мнению, встать на путь истинный поможет только богослужение.
«Монастыри традиционно являются центрами духовного возрождения. Ограниченное время пребывания трудных подростков в монастырской обстановке может стать переломным моментом, — заявил Михаил. — Труд, молитва, строгий распорядок дня, а также общение с монахами позволят найти новые ценности в жизни».
Закрепить воспитание депутат предложил специальной программой, которая включает в себя методические пособия и тренинги.
Идея депутата вызвала среди общественности недоумение. Многие, в том числе и представители РПЦ, раскритиковали предложение укротить буйную молодежь посредством тягот монастырской жизни.
То, что церковное заведение — это не альтернатива центру социальной реабилитации уверен и священник Тобольской митрополии Григорий Мансуров.
«В монастыре люди ищут духовное просветление, занимаются иконами, пошивом облачений, ряс и, конечно, работой в быту. Им определенно есть чем заняться вместо того, чтобы исправлять агрессивный нрав подростков. Все-таки это задача родителей, — говорит священнослужитель. — С таким же успехом детей-правонарушителей можно отправить в школу. Там есть директор, педагоги и медперсонал — полная профессиональная опека».
«Духовная реабилитация» возможна лишь в случае, если «отрок» сам пожелает исправиться путем молитв и покаяний.
«Другое дело, когда папа, мама и ребенок вместе решают поехать в религиозную общину, чтобы проработать свои непростые отношения. Когда-то и я со своим отцом бывал в монастыре, правда, у меня не было проблем с поведением», — вспоминает отец Григорий.
Корень зла — семья?
В Тюменской области при женских монастырях есть детские приюты. Один из них, Иоанно-Введенский, находится в Тобольске. Шестнадцать лет назад настоятельница монастыря игуменья Анна приняла первых девочек, попавших в трудную жизненную ситуацию, в том числе и сирот.
Еще одно учреждение располагается в областной столице. Несмотря на статус женского Ильинского монастыря, в нем проживают и мальчики — все они социальные сироты. Для них стены церковной обители стали домом на многие годы, а воспитатели — семьей.
«После православной гимназии выпускники приюта получают образование в колледжах и вузах. Они взрослеют, выходят в социум, а потом даже помогают монастырям, — рассказывает священнослужитель. — У нас много положительных примеров того, как опыт жизни при монастыре влияет на дальнейшую судьбу сирот».
Как многодетный отец (у священнослужителя девять детей), Григорий Мансуров не понаслышке знает, что важно в воспитании ребенка.
«Родители откупаются подарками от детей, а ведь ребенок должен чувствовать заботу и любовь. Пока они маленькие, их нужно чаще обнимать и целовать. Важно и то, как мама с папой относятся к друг другу. На своем примере они должны показать модель здоровых отношений», — говорит Мансуров.
По словам священнослужителя, церковные учереждения открыты для семейных посещений, однако делать из храма исправительную колонию - плохая идея.
«Речь даже не о том, что таких возможностей нет, скорее нет желания. Монастырь — это все-таки не тюрьма», — заключил Мансуров.
