Ковер, сотканный с ошибкой в рисунке, нельзя распустить, поправить и продолжить дальше. Каждая шерстяная ниточка завязывается особым образом, а потом прессуется. В самом ремесле такие узелки - ткачихи, владеющие секретами старинного промысла, которые вот-вот могут «развязаться». Вместе с ними «распустится» и ремесло с многовековой историей. Можно ли сохранить его, в материале «АиФ – Тюмень».
Вдохнули жизнь
Нитка за ниткой несколько столетий назад руки мастериц на станках вырисовывали обрамленные пышными листьями розы и маки на черном фоне - знаменитый тюменский ковер, получивший золотую медаль на всемирной выставке 1900 года в Париже, воспетый Василием Суриковым на картине «Взятие снежного городка», отмеченный многими писателями.
Ткали дома, почти во всех деревнях и селах, позже были организованы артели, затем фабрики - в Тюмени, Ишиме, Тобольские и Ялуторовске, продукция которых расходилась по всей стране и за рубежом. С годами предприятия закрылись. В 90-е на единственной оставшейся ишимской фабрике цеха и склады предприимчивые бизнесмены приспособили под торговлю муки, одежды, консервов. Нетронутым оставалось одно помещение, заваленное ткацкими станками, ожидавшими своей очереди в металлолом, и пылившимися в углах технологическими картами, по которым мастерицы когда-то выводили узоры. Смахнув с них пыль, супруги Кондратьевы вдохнули жизнь в уходящее ремесло.
Оставшись без работы, как и многие в 90-е, Анатолий Никифорович с женой стали челноками. Товар возили отовсюду, в том числе из Китая.
«Как-то увидели там китайский шелковый ковер, привезли в Тюмень. Его раскупили махом, друзья и знакомые начали давать заказы. Спрос был такой, что даже магазин свой открыли. А потом узнали, что в Ишиме была ковровая фабрика. Жена загорелась идеей возродить ремесло, ведь все было практически тоже самое, как и в производстве китайских ковров, только вместо шелка у нас использовали шерсть, - вспоминает Анатолий Кондратьев. - Привели в порядок цех, поставили станки, убедили ткачих вернуться на фабрику и начали производство».
Дайте работу
О тюменском ковре вновь заговорили. С утра до вечера застучали станки. Заказы на ручную работу поступали со всей страны и из-за рубежа. На одной из выставок махровый бренд региона купил Иосиф Кобзон, на другой, предварительно полежав на нем, ковер забрала Ксения Собчак. В 2010 году фабрика вошла в реестр организаций народных художественных промыслов страны. Но уникальное ремесло, спасенное в 90-е, снова оказалось под угрозой. В этот раз единственная в стране фабрика ручного ковроткачества (когда-то их было более тридцати) на грани закрытия из-за пандемии.
«Раньше спасали частные заказы, сейчас их нет. Удержаться на плаву помогли бы госзаказы, но и со стороны властей никто не откликается, - говорит Анатолий Никифорович. - А ведь наши ткачихи могут создать любой узор. Сейчас вот тобольский аэропорт предлагают называть именем Ершова, почему бы не сделать в нем галерею ковров с героями произведений Петра Павловича».
На фабрике работают десять ткачих - хранительниц уникального ремесла, получивших знания от своих мам и бабушек. До того, как они сядут за станки, несколько дней уходит только на подготовку: скрутить пряжу, запарить в горячей воде, просушить, порубить и т.д. - всего 15 операций. На изготовление одного ковра, в зависимости от техники и размеров, уходит от 4 до 9 месяцев. Одни из самых сложных и кропотливых изделий - коротковорсовые, с четким рисунком. На квадратный сантиметр такого изделия приходится 400 узелков, для сравнения - на длинноворсном их 120.
Ручная работа из натуральных материалов стоит недешево: квадратный метр ковра может доходить до 85 тысяч рублей. Сейчас на фабрике лежат готовые изделия и по 200, и по 500 тысяч рублей. Многие из них создавались в пандемию, чтобы удержать ткачих и сохранить фабрику, Анатолий Никифорович вынужден был ткать ковры без заказа.
Кто поможет?
Доктор искусствоведения Наталья Сезева уверена, если сейчас не сохранить фабрику, ручное ковроткачество будет утрачено навсегда. Мастера, работающие на фабрике, передают знания и секреты промысла из рук в руки. Сохранена цепочка, которая была сто лет назад.
«Это ремесло уходит корнями в 17 век. Аналогов тюменского ковра нет, его уникальность в том, что он имеет русские и восточные истоки. Народное ковроткачество давно утрачено, сейчас в деревнях никто не ткет, единственный очаг - это фабрика, - говорит эксперт. - Без государственной поддержки промысел не сохранить. Вопрос должен быть рассмотрен комплексно на всех уровнях власти. Можно создать государственно-частное предприятие, можно дать заказ на изготовление сувенирной продукции, ведь это уникальный бренд региона. У нас много отзывчивых бизнесменов, которые могли бы заказать работы. В Европе, например, почти каждый банк считает за честь содержать картинную галерею. О фабрике надо рассказывать, популяризировать, включить в турмаршрут. Почему бы гостям Ишима не провести экскурсию на производстве, ведь этот город знаменит не только Ершовым».
Заместитель председателя Тюменской областной думы Виктор Рейн, много лет лично помогавший фабрике, уверен, что поддержка мастеров, развивающих для Сибири промыслы и ремесла, позволит получить положительный эффект в разных сферах жизни - от развития туризма, предпринимательства и увеличения числа самозанятых до укрепления института семьи.
Тюменские ковры – ремесло с многовековой историей, 2021
Ремесленникам глобальные планы не нужны. Единственное, что для них важно - работа, чтобы руки, которые помнят промыслы предков, всегда были в деле.
В Ишиме шьют ковры по новым технологиям 
Проект «По мотивам тюменского ковра» покажут в Екатеринбурге 
Тюменские школьники посетили ковровую выставку в Кулаково 
В селе Кулаково соткут ковер в честь мецената Чукмалдина 
В Ишиме открылась выставка, где можно увидеть легендарный ковёр