О наступающем кризисе в постсоветской России начали поговаривать еще в 1995 году. Правительство в те годы размещало облигации, чтобы залатать дыры в бюджете. В конечном итоге денег расплатиться с гражданами не хватило. 14 августа 1998 года, за три дня до экономического краха, президент Ельцин вышел к журналистам и, отвечая на вопросы, сказал: «Девальвации не будет. Это я заявляю твердо и четко». 17 августа страна пережила одно из крупнейших потрясений в истории.
Событие получило звучное название - «Черный понедельник». Цены взлетели, предприятия теряли многомиллионные капиталы за считанные часы, а люди остались без сбережений. Сегодня с момента финансовой катастрофы прошло ровно 25 лет. Как тюменцы переживали этот кризис - в материале tmn.aif.ru.
Приехал за деньгами, а оказался на дне
К концу 90-х люди с нетерпением ждали, когда же закончится разгул бандитизма. Ощущалось, как кровавая эпоха лихих времен подходит к завершению. Казалось бы, на горизонте спокойные нулевые, но случилось событие, которое подвело черту ХХ века для России.
«Я тогда как раз переехал в Тюменскую область из Тольятти. Неспокойно там было, а у нас уже сын родился. Поехал, как и многие другие, за деньгами. До сих пор помню, как обидно было - только перебрался, обустроился, работу нашел хорошую, и тут такое... Деньги обнулились. Их до этого то было не прям чтобы много, а тут совсем «голяк», вспоминает 49-летний Алексей Уваров.
В областную столицу он с семьей перебрался в ноябре 97-го. Жизнь с чистого листа и правда началась неплохо - трехлетнего сына Олега удалось пристроить в сад, супруга пошла работать по образованию медсестрой. Тут же жили родственники, которые помогли решить проблему с жильем.
«Потом наступила девальвация. Те, у кого какие-то заначки крупные лежали «за плинтусом», конечно, пострадали. У меня друг был, шутил тогда: «мы нищие, а нищих это не касается». В чем-то он прав, бедные люди изменения едва ли почувствовали. Какое-то время, получается, даже жили наравне с остальными», - поясняет Алексей.
И все же, некоторые метаморфозы, признается тюменец, случились. Например, повальные сокращения. Его супруга Екатерина из медсестры за сутки превратилась в уборщицу больничных отделений. За следующие пару лет побывала вахтером и даже охранником в детском саду - сбегали туда, где предложат больше.
«Нет родных в деревне - ты попал»
В то же время Елена Савина училась на четвертом курсе универа. Тогда еще 23-летняя девушка также не успела заиметь сбережения, но те события запомнила хорошо. Все четыре года после отъезда из отчего дома она жила в общежитии, что, в какой-то мере, облегчало ее положение.
«Мне чуть проще было. У меня в деревне (190 км от Тюмени) родители жили. Можно было приехать, взять солений, картошки - так и жили. В общаге делились друг с другом. Тяжело было, никто особо не жадничал - все старались помочь, подкормить, если было чем. У нас же почти все деревенские были. Если не к кому съездить за мешком картошки - ты попал. Но мы тогда сплоченными были, коллективно выкарабкивались».
Тюменка вспоминает, что кризис накладывался на непростую студенческую жизнь, поэтому в период дефолта они могли не есть 2-3 дня, порой дольше. Как-то раз Елену в гости позвала сестра. Отказываться не вариант: давно не виделись, да и вдруг перекусить найдется. После кружки чая девушка рухнула на пол - голодный обморок.
«Сильно мы тогда испугались, а сейчас уже смешно. Смешно и грустно. Главное, что пережили. До сих пор помню: муж родной сестры тогда работал в очень хорошей компании водителем. Зарплата всегда была приличная - нас часто выручал, а у Тани (сестры) были дорогие украшения. Я тогда, будучи студенткой, наглядеться на них не могла. Приехала к ней в гости, а через пару часов пришел Сашка. Даже сейчас тяжело вспоминать: здоровый мужик, кормивший огромную семью, стоял в дверном проеме и плакал. Выданных денег хватило только на палку колбасы», - вспоминает Елена.
Пережить финансовую катастрофу проще всего было тем, у кого был собственный участок или дача - экономить на еде помогал собственный урожай.
Тюменка отметила, что тогда детей старались отправлять в деревню к бабушкам и дедушкам - на огороде всегда найдется, чем перекусить. Взрослые в то время зарабатывали денег - что-то уходило на еду, что-то на подготовку ребятишек к школе.
Мечтали о «Волге», а хватило на хлеб
А вот 71-летняя Татьяна Никифорова - одна из тех, кто сильно пострадал от неграмотной экономической политики прежнего правительства. Всю жизнь она проработала учителем истории и по долгу службы изучала события тех непростых дней.
У покойного супруга тюменки была голубая мечта - купить «Волгу» и, тем самым, отчасти осуществить мечту отца, который хотел купить «малогабаритную квартиру» на колесах, но не вышло.
«За него было особенно обидно. Всю жизнь на стройке. Молодой, крепкий, работал не покладая рук, мечтал и понемногу откладывал, положил здоровье. Быстро доработался до прораба. Неплохо мы жили. И какое-то предчувствие нехорошее появилось, может за 2-3 месяца. Тогда уже экономисты предупреждали - хорошего ждать не стоит. И вот, как говорится, настал день иск. Достали мы нашу банку с деньгами. Уж не помню, сколько мы там нашли. Да и руки опустились от страха, даже считать не хотелось. Куда там, очевидно, что с этим разве за парой буханок хлеба сходить. И то очереди же еще появились гигантские - отстоять надо было», - рассказала Никифорова.
Мечту ее муж Валерий все-таки осуществил, но гораздо позже. Волгу с индексом 3102, которую обычному гражданскому в 90-е достать было почти невозможно, он выкупил у приятеля в 2010-м.
Татьяна Николаевна же подметила, что такие события, как дефолт 98-го, кто бы что ни говорил, оставили отпечаток на сознании россиян: «Памятуя о тех событиях, сейчас люди и бегут в обменники при каждой экономической новости. Меняют рубли на доллары - боятся остаться ни с чем, как тогда. Пользы от этого, правда, немного - только вред своей же экономике. Вот это как раз и может вновь спровоцировать кризисную ситуацию. Но люди сейчас думают только как себя спасти, а что в перспективе-то?»
Дефолт и девальвация закончились не без последствий. Многие производства так и не смогли восстановиться, правительство ушло в отставку, а людям пришлось заново зарабатывать то, что, как говорил товарищ Шпак, «было нажито непосильным трудом и пропало». России крах экономики, по средним оценкам, обошелся в $96 млрд.
