Не лишать свободы тех, кто впервые попался на хранении наркотиков без цели сбыта, предложил Верховный суд РФ. Такая мера позволит чаще направлять виновных не в колонии, а на лечение от наркозависимости. Соответствующий законопроект с поправками в Уголовный кодекс РФ вынесен на рассмотрение Пленума Верховного суда.
Как избавляют от зависимости за решеткой tmn.aif.ru рассказала психиатр-нарколог, психотерапевт, 13 лет отработавшая в колонии строго режима, Екатерина Сафранович.
«По ту сторону»
Сирень Бабаева, tmn.aif.ru: Екатерина, почему вы устроились на работу в колонию строго режима: случайность или цель?
Екатерина Сафранович: Была не очень приятная случайность личного характера. Вообще, я хотела стать врачом акушером-гинекологом и работала медицинской сестрой в операционной отделения гинекологии (по первому образованию я фельдшер скорой помощи), но человек предполагает, а бог располагает. Мой близкий оказался в беде, и я устроилась на работу в колонию, чтобы у него была поддержка.
Можете вспомнить ваши первые впечатления, что вас шокировало, удивило?
— У меня достаточно крепкая психика, шокировать меня сложно. А удивили хорошие условия содержания: быт, медицинская помощь. Эта тема в нашем обществе полна стереотипов, как правило, негативных, оказавшись «по ту сторону», я увидела, что не все так плохо, как люди привыкли думать. По крайней мере, я жила и работала в Красноярском крае, и там у осужденных в колониях довольно неплохие условия.
Я трудилась врачом, психиатром-наркологом в лечебно-исправительном учреждении, с профилем лечения и реабилитации зависимых осужденных. Это люди с соответствующими диагнозами, осужденные по статьям, связанным с наркотиками, и по решению суда они обязаны пройти курс реабилитации.
С коллегами помогали заключенным избавиться от зависимости, и, конечно, лечили от сопутствующих патологий, которых у зависимых много. На базе нашего учреждения мы запустили работу крупного реабилитационного центра, таких в России во ФСИН всего три, а наш был самым большим: с амбулаторией, общежитием, физиотделением, соляной пещерой, сауной, водолечением, фитобочкой, кабинетами для групповой и индивидуальной психотерапии. Также мы разработали программу реабилитации для осужденных с наркологическими диагнозами, на основе 12-шаговой программы.
Наверняка вы, как психиатр, обращали внимание и на поведение, особенности характера заключенных, есть ли что-то общее между ними?
— Особенности есть, и отличия тоже. Молодые ребята, отбывающие наказание в общем режиме более наглые, ершистые как подростки, но чаще всего это психологическая защита. Во время общения, когда они чувствуют доброту и желание помочь, меняют свое поведение. Осужденные более старшего возраста, давно отбывающие наказание, спокойней и хитрее. Они знают правила «игры».
Есть мнение, что наркоманов, совершивших нетяжкие преступления, нужно лечить, а не отправлять в колонию. Как вы считаете, это было бы эффективно?
—А что такое нетяжкие преступления? У нас есть Уголовный кодекс, на который и ориентируемся, по каждой статье есть мера наказания. Наркомания – это заболевание, в первую очередь. Мы же не задаемся вопросом лечить сахарный диабет или нет? Так и здесь, это заболевание и его однозначно нужно лечить, но у нас нет в стране принудительного лечения наркомании. А в уголовной системе есть обязательное лечение для заключенных и прохождение реабилитации может повлиять на условно-досрочное освобождение осужденного.
Во всех ли тюрьмах есть система реабилитации наркоманов и, чем отличается реабилитация в колонии от лечения в обычных рехабах?
— На сегодняшний день в системе ФСИН три реабилитационных центра, и, конечно, они не справляются со всеми наркозависимыми. Но в каждой колонии и в каждом СИЗО обязательна ставка врача-психиатра, поэтому нужно обучать их наркологии, готовить психологическую службу колоний к работе с такими осужденными. По сути, реабилитация не отличается, есть своя специфика работы с осужденными: режим, условия содержания, работа и обучение осужденного. А в плане медицины отличий нет, все лечение в России проходит по клиническим рекомендациям, которых придерживаются все врачи, в любых реабилитационных центрах.
Выдает поведение и манеры
Говорят, те, кто работали в системе ФСИН, могут «на глаз» определить экс-заключенного, вы можете, что их выдает?
—Я легко могу определить зависимого от алкоголя или запрещенных веществ, даже могу сказать, какой именно вид наркотика он употреблял, или алкоголь. Я их «вижу» по поведению, манере речи, жестам.
Понять, был ли человек в местах лишения свободы, можно почти всегда если не с первого взгляда, то во время общения. Выдают характерные татуировки, поведение — замкнутость или агрессия, осторожность, как следствие тюремного опыта. О многом говорят привычки, например, есть быстро, брить голову, держать руки за спиной. Все это по отдельности не скажет ни о чем, но совокупность факторов, может поведать человеку, работавшему в уголовной системе, о многом.
К бывшим заключенным отношение в обществе, мягко говоря, настороженное, мол, если один раз переступил черту, то и еще сможет, вы согласны с этим?
— Знаете, это сложный вопрос и проблема нашего общества. Если заключенный выйдет на свободу и попадет в социум, где у него не будет поддержки в виде семьи, работы, нормальных бытовых условий, он вернется снова. На моей памяти были осужденные, которые возвращались за мелкие преступления, потому что банально, надо было где-то жить, на что-то есть, а с работой были проблемы. Наркозависимые, попадая в ту же среду, начинают употреблять и, как правило, торговать запрещенными веществами. Как следствие, рано или поздно попадают в тюрьму снова.
Я считаю, нужно создавать программы социальной поддержки бывшим заключенным, предоставлять им работу. Многие из них хотят нормально жить и работать, и они могут вернуться в общество, нужно только помочь.
Есть мнение, что женщины-заключенные — куда опаснее и хитрее мужчин, это так?
— Женщины в принципе опасней, хитрее и сильнее мужчин. Нас природа создала такими, чтобы мы могли сохранять себя и свое потомство. А тюрьма — это стрессовая ситуация, поэтому все инстинкты обостряются. Могу отметить, что женщины-заключенные более жесткие и бескомпромиссные, но с ними легче идти на контакт.
В тюрьму преступников отправляют для исправления. Как вы считаете, годы, проведенные за решеткой — это про исправление или больше про ограждение от общества опасного человека?
— У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Кого-то нужно ограждать, человеческая жестокость порой удивляет, а глядя на других, понимаешь, что все у них будет в порядке. Многие зависимые говорили мне: «Хорошо, что я попал в тюрьму, иначе давно бы уже умер». Порой за решеткой оказываются по глупой случайности, и зачастую им не место в тюрьме. Уголовный кодекс не идеален, но факт остается фактом: совершил преступление — понеси наказание. А какой опыт вынесет из этого заключенный — огромная работа самого человека.
Много споров всегда вызывает тема свадеб заключенных с женщинами с воли. Как вы можете объяснить, что привлекает дам в осужденных?
— Мне кажется, таких женщин объединяет необходимость о ком-то заботиться, быть кому-то нужной, и неважно, осужденный это или нет. Женщины любят ушами, а заключенные могут красиво говорить и писать.
Бывало ли у вас такое, что после увольнения вы встречали экс-осужденных?
— Конечно, это всегда яркие встречи, но в наше время социальных сетей, чаще получаю сообщения в мессенджерах. Справедливости ради никогда не было плохих «писем». Всегда только слова благодарности, фото детей, рассказы, как они устроились в жизни.
