На днях сенатор Алексей Пушков на своей странице в Тwitter призвал к спасению русского языка от засилья иностранных слов. Он дал список таких «ненужных» слов, в него вошли, к примеру, «тренд», «фреш», «хайп» и др. Многие подписчики в ходе завязавшейся дискуссии не только согласились с ним, но и добавили массу других иноязычных выражений, без которых можно без малейшего труда обойтись.
Один из них опубликовал показательную шутку: «Я в школьные годы тоже занимался с кофаундерами в коворкинге инновационными стартапами в рамках коллаборации, инициированной локальным IT-хабом муниципального хайтек-кластера. В смысле, ходил в кружок юных техников при местном Доме пионеров». Об изменениях, которые происходят в русском языке корреспондент «АиФ-Тюмень» узнал у кандидата филологических наук, доцента кафедры русского языка Тюменского государственного университета Натальи Кузнецовой.
Что скрывает словесная упаковка?
Юрий Пахотин, «АиФ-Тюмень»: Что происходит с русским языком? Может быть, действительно, пора бить в тревожные колокола и всем миром спасать его?
Наталья Кузнецова: Я недавно побывала на международной конференции в Германии. И могу сказать, что точно так же рвутся спасать английский язык британцы.
- А их-то что пугает, неужели засилье русских слов?
- Если серьезно, то, во-первых, они считают, что их прямо-таки давит сленг. Во-вторых, английский широко распространяется в мире, а говорят на нем носители других языков далеко не так, как коренные лондонцы, коверкают и портят его.
- Значит, чистота родного языка не только нас заботит. Но, тем не менее, миллионный раз тема спасения русского поднята, и вновь общество забурлило. Получается, проблема существует?
- Мне кажется, что здесь скрыты разные проблемы, а не только засилье заимствований. Дело в том, что речь легко сделать неясной, малопонятной, и за этим скрыть пустоту мыслей. Или отсутствие реальных дел, если говорить об отчетах чиновников. Именно в таких докладах идут в ход все эти кластеры, коворинги, квесты, кейсы и прочие заимствования.
- То есть основные «уничтожители» русского языка - чиновники?
- Они производители этих прикрывающих пустоту слов. Шутка про кружок юных техников - прекрасный пример. В такую словесную упаковку обычно и заворачиваются заурядные события. И для этого иностранные слова очень хорошо подходят. У людей складывается впечатление, что вроде такое грандиозное, невиданное дело сделано.
- Раньше был осмеянный писателями и публицистами канцелярит, бюрократический язык, тоже маскирующий в отчетах и докладах пустоту. И вот пришло новое поколение чиновников уже с современным набором теперь иностранных слов?
- Да. Это жаргон «эффективных менеджеров». Даже не жаргон, а такой профессиональный язык управленцев нового поколения, который сейчас изучается. Он используется в речах и комментариях чиновников разного ранга, журналисты вынуждены их цитировать и таким образом тиражировать.
Изменения закономерны
- Но кроме чиновников, сегодня есть и другие большие профессиональные группы, говорящие практически на своем языке, например, менеджеры, системные администраторы. И, чтобы их понимать, нам нужно учить те термины, которые они массово используют?
- Зачем. Есть вполне разумные рекомендации специалистов - если вы пишете для широкого круга людей, будьте добры писать по-русски, расшифровывая все термины. И, кстати, эти рекомендации даются не потому, что таким образом их авторы стараются защитить язык, а потому что тот товар, о котором идет речь, будет лучше продаваться. Извините, но так получается, что журналист вынужден быть посредником и между всеми этими профессиональными группами, и между ними и обществом.
- А не исчезнет ли вообще русский язык при таком безудержном росте всевозможных профессиональных групп, общающихся на некоей смеси терминов и междометий?
- Я уверена, в любом случае язык не пропадет. У нас даже заимствованные слова быстро становятся не такими уж чужеродными. Они склоняются, к ним всякие суффиксы могут присоединяться. Есть, скажем, такое английское слово «фидбек» - обратная связь. Так у нас даже глагол придумали – «отфидбечить». Или слово «интернет». Сначала его писали с большой буквы, латиницей и не склоняли. Но постепенно, по мере расширения виртуальной сети в нашей стране, это слово стали писать кириллицей, с маленькой буквы и склонять. Так что новая иностранная лексика у нас успешно осваивается.
- В истории нашей страны был довольно длительный период, когда дворянство, чтобы отличаться от простонародья, говорило на французском языке. Но это было намеренно созданное сословное различие. А сейчас сама собой сложилась ситуация, когда взрослые, пожилые люди не понимают язык молодого поколения. Что с этим делать?
- В последнее время во всем мире повысилась ценность молодежи потому, что она может учить старшее поколение, прежде всего разбираться в новых технологических штуковинах. Мы знаем, что сегодня внуки учат своих бабушек, как пользоваться смартфоном, банкоматом, компьютером. В прошлом веке это было немыслимо. Увеличивается и ценность молодежного жаргона, то же слово «хайп» оттуда пошло, а сейчас его все поколения знают. Мы можем по-разному относиться к тому, что происходит в языке. Наше святое право - не принимать это, осуждать. Но надо понимать, что язык живет в обществе и его изменения закономерны.
- Значит, прямой угрозы нашему «великому и могучему» нет?
- Нет. Есть некоторые проблемы недопонимания между людьми. Когда человек не хочет, чтобы его понимали, он закрывается языком «эффективных менеджеров», жаргоном каким-либо. Но это проблема людей, а не языковая.
Классика - это проблема
- Хорошо, с настоящим разобрались. А что нам делать с прошлым, с русским языком классиков? Нынешние поколения школьников уже не понимают крылатые выражения из «Горе от ума» Грибоедова. Им нужен словарь.
- Это очень сложный вопрос. Жизнь идет, язык изменяется. И дети сегодня действительно не понимают литературные произведения 19 века. На мой взгляд, какие-то из них уйдут из школьной программы. Или станут историческими памятниками, как, к примеру, «Слово о полку Игореве». Безусловно, с тем, что классическое наследие становится все более непонятным, трудно смириться. Но решать эту проблему необходимо.
- А у тех же британцев с литературным наследием тоже проблемы?
- Конечно. И абсолютно те же. И так же, как мы, они пока в растерянности и не знают, что с этим делать. Мы на занятиях со студентами пытаемся читать произведения 19 века и сталкиваемся с тем, что значение чуть ли не каждого второго слова нужно пояснять. Получается, что по сути это другой язык, и мы делаем перевод на современный русский. Даже в мелочах. Читаем, скажем, фразу из старой книги: «Послали за полициею». И переводим: «Вызвали полицию».
- Каждый год к вам на первый курс приходят вчерашние школьники, ставшие студентами. Они приносят с собой какие-то новые словечки?
- Да. Жаргон молодежный никто не отменял. Из последних таких словечек - «тащер». Это тот, кто делает результат в компьютерной игре, лучший в команде. Здесь корень от глагола «тащить» - русский и суффикс ер - английский. Новые слова появляются постоянно. Возникает и мода на какие-то слова, которые потом исчезают. Вспомните, было такое слово «типа», употребляемое всеми и везде: «я типа болею, работаю, учусь» и т.д. Оно ушло.
- Это самоочищение языка?
- Безусловно. Что-то приживается, что-то нет.
- Почему так долго держится английское слово «сейл» - скидка? Оно не только почти в каждой витрине торговых центров, но и в маленьких магазинах, ларьках, на рынках.
- Люди в разговоре между собой не произносят «сейл». Они говорят «скидос» или «скидон». А «сейл» воспринимается как визуальный элемент - иероглифы или картинки, срисованные откуда-то просто для того, чтобы привлечь внимание. Люди не прочитывают это, они видят яркое слово и проценты.
- В некоторых странах на государственном уровне идет борьба за чистоту языка. Она идет по-разному. Во Франции, например, существует специальный грант, который получают издания, не использующие без крайней необходимости иностранные слова. Может быть, пока на государственном уровне в нашей стране такой поддержки языку нет, ввести ее на региональном уровне? Как вы считаете, это было бы полезным начинанием?
- Конечно. И вполне вероятно, что такую инициативу поддержали бы не только другие регионы, но и федеральные власти.