Примерное время чтения: 10 минут
1322

Гвардии полковник Глушко: если не дать отпор террористам, они придут к нам

Юрий Пахотин / АиФ

В последнее время и общество, и власти переосмысливают многие события, случившиеся в нашей стране за ее многовековую историю.

Не всегда это происходит легко. Причем порой сложнее получается изменить точку зрения на события, прошедшие не столетия назад, а относительно недавно.  Так случилось с оценкой ввода 25 декабря 1979 года советских войск в Афганистан.  

Это решение политически неверным и аморальным признал съезд народных депутатов еще существующего тогда СССР. И пока эта официальная оценка остается в силе. С этим не согласно подавляющее большинство «афганцев». Один из них - наш земляк, в то время командир горно-стрелкового батальона 177-го стрелкового полка, майор Валентин Глушко. Тот самый легендарный комбат Саланга, имя которого знали в Афганистане, пожалуй, все - и «свои», и «чужие».  Сейчас гвардии полковник Глушко возглавляет Тюменское областное отделение Всероссийской общественной организации «Боевое братство». С ним мы говорили о прошлом, настоящем и будущем армии и страны.

В чем наша вина?

- Валентин Дмитриевич, десятилетия прошли со времени войны в Афганистане. Многие ли знают и помнят о ней?

- Мы постоянно бываем в школах области.  И, честно скажу, поражаемся тому, что дети ничего не знают не только об Афганской войне, но и о той, что идет на Северном Кавказе. Но если вы откроете учебники по современной истории России, вас это уже не будет удивлять. Из них и про Великую Отечественную войну мало чего школьники узнают. А об афганских событиях помнят только те, кто в них участвовал, их семьи, дети внуки и, наверное, еще те, кто в это время жил. 

- А что государство - оно стыдится этой войны, не хочет обращать на нее внимание и поскорее забыть?

- Государственная Дума РФ приняла Федеральный закон №122, который практически отменил льготы для ветеранов войны в Афганистане.  Но главное даже не в льготах. Самое обидное в том, что 24 декабря 1989 года съезд народных депутатов СССР на нас поставил клеймо, которое до сих пор не снято. В своем постановлении съезд дал такую оценку решению о вводе советских войск в Афганистан: оно «заслуживает морального и политического осуждения». Нас, по сути, объявили оккупантами и захватчиками. Как свидетель скажу: никогда, ни одному армейскому подразделению и никому из нас задача что-то захватить не ставилась. И цели такой не было никогда. 

- Есть какое-то сходство событий в Афганистане и в Чечне? 

- Я был и на первой Чеченской войне, и неоднократно на второй, и был в Афганистане. Так что могу сравнить. Впервые я посетил Чечню в 1996 году в апреле, когда шли интенсивные бои, второй раз был в августе этого же года, когда события происходили в самом Грозном. С точки зрения офицера, комбата, сравнивать эти войны невозможно.  И это не ворчанье, как у персонажа в лермонтовском «Бородино»: «Богатыри не вы». В Афганистане была другая армия. У нас было совсем иное воспитание и мировоззрение. Там воевали офицеры, в основном дети участников Великой Отечественной войны, а солдаты - их внуки, которые хорошо знали своих дедов. Мы прекрасно знали, что такое Испания. Например, лично я ехал помогать афганскому народу. И как молодые офицеры поколения 30-х годов добровольно уезжали в Испанию воевать с фашизмом, так я и многие из нас добровольно ехали воевать с бандитами, которые душат афганскую революцию. В звании капитана я прилетел в Кабул 3 ноября 1983 года.   В то время отношение к армии, к воинской службе, к дисциплине было на высочайшем уровне. Бесперебойным было и снабжение войск боеприпасами, продовольствием.

Почему я это говорю? Да потому, что когда я приехал в 1996 году в Чечню в 205-ю бригаду, то увидел, что солдаты мотострелковых подразделений за водку покупают у артиллеристов боеприпасы. У командира взвода была тетрадка, в которой он расписывал, что у Сидорова 45 патронов, у Петрова - 50.  Увидел, что не привозят продовольствие. При мне командир взвода поехал на рынок в Грозный.

«Получку он получил, сейчас жратву привезет», - пояснили бойцы. А кругом идут бои, стреляют.  Для меня это все было настолько дико. Но самым страшным было то, что с первого дня, с 11 декабря 1994 года, вся страна была против этой войны. Моральное состояние войск было страшным. И у солдат, и у офицеров было угнетающие чувство вины. В чем? Они не сами пошли. Солдата  призвали, офицера направили,  они  приняли  присягу и выполняли  приказ. 

Правды никто не знал 

- На то, что происходит в Сирии, вы смотрите, наверное, не только как простой телезритель.  Скажите, нужно ли было нашей стране вступать в борьбу с террористами на чужой территории?

- Как профессионал, человек, прослуживший очень долго в рядах Вооруженных сил, знающий и теорию, и практику, скажу: абсолютно верное решение громить противника на подступах к своим границам. 

- Еще в советское время, как показатель бездушия власти, была такая, ставшая почти крылатой фраза, произнесенная чиновником в ответ на какую-то просьбу «афганца»: «Я вас туда не посылал». Такое часто бывало?

- Может быть, какой-то чиновник так и ляпнул сдуру. А может, это кто-нибудь придумал. Но на самом деле во всей стране офицеров, солдат, прапорщиков, которые возвращались из Афганистана, встречали, как героев. Им выделяли квартиры, давали санаторно-курортные путевки, и отношение, и людей, и власти было очень хорошее. И это продолжалось до тех пор, пока не произошел тот самый съезд нардепов СССР.  Общественные ветеранские организации, в том числе и наша, неоднократно обращались с просьбой к законодательным органам власти дать объективную оценку той войне. За 9 лет, один месяц и 19 дней в Афганистане погибло около 15 тысяч человек. Мы потеряли большое количество военной техники. Но там шла война, и все мы знали, что защищаем южные рубежи своей страны. И, как показало время, мы были первыми, кто начал воевать с международным терроризмом. Люди переосмысливают те события. Наши ребята сейчас, уже как гражданские, приезжают в Афганистан, и враги, которые там стреляли по ним, сейчас их обнимают, в гости зовут. Они говорят, что, в отличие от американцев, мы были настоящие воины и сражались честно только с теми, кто был с оружием. 

- О вас в своих очерках «Записки на броне» рассказывал в «Литературной газете» в середине 80-х писатель Александр Проханов. Это были правдивые рассказы? 

- Да. На фоне того, что  в стране про эту войну ни одного слова правды не было ни в газетах, ни по телевизору. Львиная доля информация была о том, как мы помогаем сажать афганцам фрукты и овощи, строить школы и больницы. Конечно, такое тоже было, но мы еще и вели войну. Большая часть войск занималась охраной аэродромов, штабов, гарнизонов, но главное - дорог. Мой батальон имел честь охранять участок дороги вместе с перевалом Саланг - это пятикилометровый туннель на высоте четырех километров. Этот перевал - главная артерия, самый важный стратегический объект Афганистана: через него проходило около 80% всех грузов. Представьте, настолько осложнил бы действия войск всей 40-й армии  подрыв этого туннеля.  

- И вы там встречались с Прохановым?

- Там. Он смелый человек. Все хотел увидеть своими глазами. Мы с ним с того дня, с 27 июня 1985 года, дружим.  Нас все время его жена Люся на кухне разнимала, когда мы сцеплялись в споре о политике. Или, когда я критиковал его творчество. Моментами, как начнет философствовать, хуже, чем Лев Толстой. Но, конечно же, я его уважаю безмерно. У него своя позиция, в том числе и в отношении армии, и, в отличие от многих, он ее никогда не менял. Я с содроганием вспоминаю 90-е годы, когда понятия честь, достоинство, защита родины не просто ушли -  их выбросили. Когда создавались общественные организации, целью которых было сделать все, чтобы молодые люди не служили в армии. Это сейчас с подачи президента все заговорили о патриотизме. 

- Но сейчас и армия меняется. Это заметно?

- Конечно. Я же военный до седьмого колена. В роду Глушко - все офицеры. И все воевали. Дед сражался на гражданской, отец - на Великой Отечественной, я - на афганской, сын - на чеченской. После окончания школы никаких раздумий не было -  поступил в военное училище. Запах гуталина, солдатских ремней, оружейного масла для меня с детства родной. И меня радует, что сейчас у нас огромное количество кадетских классов. И есть прекрасное президентское кадетское Тюменское училище. Образование, которое они там получают, как раз то, с чем должен пойти к солдату будущий офицер - эрудированный, грамотный и культурный.  

- У драматурга Бертольда Брехта в одной из пьес есть два противоположных высказывания действующих лиц: «Несчастна та страна, у которой нет героев», говорит один.  «Несчастна та страна, которая нуждается в героях», возражает другой. Вам какое из них ближе? 

- Этот вопрос, думаю, всегда был и будет спорным. И однозначно ответить на него сложно. Как не удивительно, но самые ярые сторонники мира, те, кто воевал. Есть Всемирная организация ветеранов войн, в которую входят те, кто вне зависимости, с какой стороны, в них участвовал. Уже после окончания Второй мировой на земле было свыше 150 локальных войн.  В разные годы военные операции, в которых участвовал и Советский Союз, проходили во многих странах мира - в Корее, Вьетнаме, Анголе, Эфиопии, Алжире и т. д.  Были и не такие далекие события в Приднестровье, Нагорном Карабахе, на Южном и Северном Кавказе. Во многих горячих точках побывали наши земляки, тюменцы. У нас в здании организации есть стена Памяти, на которой фотографии 241 погибшего. Они - герои. Но я не хочу, чтобы, когда на территорию России не диверсионными группами, а гигантской ордой придут террористы, гибли люди. А вы еще спрашиваете, нужно ли было нам ввязываться в войну с террористами, которая идет в Сирии.  Нужно! 

- Вы   предполагаете, что если им там сейчас не дать отпор, они к нам придут? 

- Не предполагаю, а уверен - придут. Обязательно. 

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах