Терапевту Нелли Васильевне 86 лет. Несмотря на свой возраст, она каждый день спешит на работу к семи утра в тюменскую областную больницу №1. Медицине она посвятила 60 лет жизни, как и ее супруг Анатолий Фомич, который тоже продолжает работать. О том, каких знаменитостей она лечила и почему врачам нужно писать от руки, читайте в интервью tmn.aif.ru
Не планировала быть медиком
Нина Худякова, tmn.aif.ru: Нелли Васильевна, почему вы решили посвятить свою жизнь медицине?
Нелли Рудакова: На самом деле я не планировала быть врачом. Мой отец – военный. За 10 лет я сменила 11 школ. Мы жили и в Грузии, и в Осетии, я хорошо знала эти языки, но лингвистика меня не привлекала. Все мои мысли были об институте с математическим уклоном. Однако перед выпуском из школы отца вновь перевели. Мы оказались в Краснодаре. Там выбора практически не было, и я пошла учиться на терапевта в мединститут имени Красной армии, который закончила с отличием. Думаю, все неслучайно. Мой род медицинский: дядя – главный врач больницы в Ярославле. А тетя, которая жила в Ростове-на-Дону, была акушером-гинекологом. Я не могла не стать врачом.
– Получается, династия врачей?
– Да, самая настоящая. Вся наша семья: я врач-терапевт, муж – анестезиолог-реаниматолог, наша дочь Лариса. Она пошла по отцовской стезе, свыше 20 лет была реаниматологом-анестезиологом. Сейчас на пенсии, но так же, как и мы, продолжает работать. Правда, уже в частной клинике.
– А как получилось, что вы оказались в Тюменской области?
– Поскольку я закончила вуз с красным дипломом, я могла выбирать место работы. В советское время все ведь было по распределению. В конце курса к нам приезжал директор медицинского училища. Он так хорошо рассказывал о Тюменской области, что я, которую на тот момент оставляли на кафедре, решила, что точно поеду в Сибирь. В то время я уже была замужем за Анатолием Фомичом, и мы с мужем приехали в Тюменскую область, в Тобольский район.
– В чем были сложности первых лет в медицине?
– В Сибири я сразу же прошла боевое крещение. Муж уехал на четыре месяца повышать квалификации. А я осталась единственным врачом в участковой больнице на 50 коек с разнопрофильными пациентами. Привозили и детей, и взрослых. Приходилось ночевать в ординаторской. Я очень боялась больных, вернее их заболеваний: вдруг привезут человека, а я не смогу разобраться, правильно поставить диагноз? За это время мне пришлось стать универсальным врачом. К счастью, я ни разу не ошиблась в диагнозе пациентов. Конечно, обращалась за помощью к коллегам. Но в основном действовала самостоятельно. Если я могла заподозрить патологию, отправляла больных в Тобольск.
– У вас было желание все бросить, сказать: «Все, устала, больше не могу»?
– Нет! Мы три года с мужем отработали в Тобольском районе. Затем нас вызвал заведующий областным здравотделом попросить, чтобы мы остались в области. О нашей работе были неплохие отзывы в регионе. Нам пообещали квартиру и работу в Тюмени. И мы согласились. Анатолия Фомича определи в областную больницу, а меня в облздравотдел. О переезде мы не думали. Позже оказалось, что хирург больнице пока не нужен, требуется анестезиолог-реаниматолог. Анатолий Фомич снова поехал на повышение квалификации. Вернувшись, начал работать уже по новому профилю. В областной больнице он с 1964 года. Я чуть позднее пришла. Главврач очень был заинтересован, в том, чтобы я тоже работала здесь. В 1965 году в Тюмени открывается медицинский институт, и я поступаю в клиническую ординатуру на два года. После учебы устраиваюсь в Областную больницу к мужу. С тех пор мы ей верны. Кажется, что здесь даже стены нам помогают.
Врачам надо больше читать
– Считается, что супругам нежелательно работать в одной сфере вместе. Возникает конкуренция. Есть ли у вас такое с мужем?
– Ни разу. Мы были и остаемся хорошими коллегами. Обсуждения рабочих моментов у нас продолжались и дома. Мы практически не отдыхали.
– Нелли Васильевна, вы в медицине свыше 60 лет. Как сильно изменилась она за это время? Стало ли проще врачам работать?
– В чем-то – да. Например, в плане оборудования и диагностики. Конечно, медицинская наука шагнула вперед. Раньше у нас был, грубо говоря, только фонендоскоп и мозги. А теперь такие технологии! Но я, как и раньше, люблю писать историю болезни от руки. Когда врач пишет от руки, он больше соображает. Что касается сложностей, то количество больных стало больше. Особенно, с онкопатологией. В моей молодости такого не было. К сожалению, современные врачи ограничены и временем приема. А разговаривать с пациентами нужно, и чем больше, тем лучше.
Я держку руку на пульсе развития медицины, много читаю и зарубежных коллег, и могу сказать с уверенностью, что наше здравоохранение тоже на высоком уровне.
– За вашу многолетнюю практику вам приходилось лечить знаменитостей?
– Было дело. Причем из разных сфер. Например, однажды моей пациенткой была Эдита Пьеха, которая с гастролями приехала к нам в область. Конечно, подробностей я рассказывать не буду, врачебная тайна. А вообще, для меня нет разницы – знаменитость или нет. Любого пациента надо уважать. Всю жизнь я иду навстречу больным. Еще в советское время был случай, когда ко мне на прием пришел мужчина. Разулся, как полагается. Смотрю, а у него на ногах солома. Спрашиваю, зачем это? А он мне в ответ признался, что ему носки не на что купить. Вот он и подложил в обувь соломы. В итоге я ему диагноз преувеличила, чтобы его положили в отделение, чтобы он пожил в тепле. Пока лежал, собрали ему одежду. Таких примеров было немало.
– Что вас до сих пор привлекает в работе? Многие ведь хотят поскорее уйти на покой.
– Все просто: для меня работа – это жизнь. Сейчас я работаю в отделении контроля качества медицинской помощи. Отвечаю за качество лечения и работы местных врачей. Прихожу каждый день на работу к 7 утра. Привычка. Мой муж тоже в строю. Я не жалею о выбранной профессии. Если все вернуть назад, я опять бы пошла по этому пути, несмотря на все трудности.
