Танатопрактик подготавливает усопших к похоронам — сохраняет облик человека, каким он был при жизни. Порой это очень трудоемкое занятие: на реставрацию и грим могут уйти часы, особенно если тело имеет множественные повреждения или прошло значительное время после смерти. Эта работа требует не только технических навыков, но и психологической стойкости. Как проходят трудовые будни нестандартного визажиста рассказала танатопрактик София Глинка. Подробнее — в материале tmn.aif.ru
«Плакала по ночам»
Софья Сабаталова, tmn.aif.ru: София, чтобы стать танатопрактиком, нужно медицинское образование?
— Нет, для танатопрактика оно необязательно, однако базовые знания в области анатомии, физиологии и химии крайне желательны. Но если речь идет о судмедэксперте, патологоанатоме, конечно, медицинское образование необходимо.
— Чем макияж для усопшего отличается от обычного?
— Танатомакияж — это не про «намазать и уйти», как думают некоторые. В моей работе важно тампонирование (Процедура, при которой в естественные отверстия тела вводят специальные тампоны, так как после смерти возможно непроизвольное подтекание жидкостей. — Прим.ред.), фиксация челюсти, глаз, бритье, устранение запахов специальными средствами, увлажнение кожи и формирование рта — ведь в большинстве случаев он буквально растекается после смерти. Каждый случай уникален, иногда требуется много манипуляций, иногда — всего 20 минут. Но это не значит, что работа ограничится обычным «припудриванием».
— Были необычные запросы, пожелания у родных усопшего?
— По части макияжа — нет, я всегда выслушиваю заказчика и, в зависимости от ситуации, предлагаю варианты исполнения. А что касается других просьб, бывает, родственники просят положить в гроб покойного его вещи или игрушки. Если есть возможность, не отказываю.
— Много уходит денег на рабочие материалы для реставрации и грима покойного?
— Специальные танатосредства дороже обычной косметики и расходуются довольно быстро. Периодически я покупаю кисти, тени, пудру, тональные кремы различных оттенков. Необходимы еще и инструменты. Например, пинцеты, иглодержатели и скальпели. Точную сумму, которая уходит на расходники, назвать не могу, но она приличная. В этом вопросе стоимость меня не волнует, главное — сделать качественно и красиво.
— Посмертные маски — новый тренд в ритуальной индустрии? Можете рассказать о технологии их создания?
— Я не могу сказать, что эта услуга популярна. В моей практике таких заказов было немного. Процесс начинается со слепка. При этом сделать можно как лицо, так и руки. Из материалов в основном используется гипс и бинты: смесь накладывают на лицо или другие части тела покойного и оставляют до полного застывания. Уже готовый материал родные могут установить на красивую деревянную подставку (Их часто устанавливают в ячейку колумбария. — Прим.ред.).
— Вы помните своего первого покойника, которому делали макияж?
— Да, я буквально тряслась от страха — боялась что-то сделать не так. Первая моя самостоятельная работа — пожилая женщина. Было очень мало времени на подготовку тела к погребению. Я нервничала, но при этом обдумывала каждое свое действие. Когда закончила работу, родственники поблагодарили. И с каждым «спасибо» мне становилось легче, росла уверенность в себе.
«Не хочу грех на душу брать»
— Вы пользуетесь какой-то защитой, ведь работать с трупами опасно?
— Безусловно, это перчатки и халат. Также я использую маску с клапаном, но не всегда. Если сильного трупного запаха нет, обхожусь без нее. Иногда приходится работать в полевых условиях, например, летом в катафалке, где движение воздуха практически отсутствует. В такие моменты речи о маске даже не идет. Главное — соблюдать гигиену.
Особенно тяжело переношу работу с гнилостными трупами. Приступая, обязательно надеваю пару масок, капнув в одну из них эфирное масло. Мое любимое — лавандовое.
— Находиться рядом со смертью — это тяжело?
— У меня смешанные чувства — что-то между тяжестью и легкостью. Мне комфортно в этой среде, но я тоже человек, который переживает, боится, скорбит и испытывает чувство жалости.
— Вы занимаетесь еще и реставрацией, какие тела тяжелее всего «приводить в порядок»?
— Сейчас я занимаюсь небольшими реставрациями. Иногда требуется сформировать губы и веки из специального воска. Порой отсутствует какая-то часть лица, кусок челюсти или носа. Сколько на это уйдет времени? Зависит от сложности. Однажды пришлось работать до поздней ночи.
И опять же, тяжело реставрировать гнилостные трупы, которые уже начали разлагаться. Косметика не всегда идеально ложится на такую кожу. Между тем надо все время следить за состоянием тела, чтобы нигде ничего не протекло.
— Некоторые танатопрактики рассказывают, что родственники у них просят кровь, ногти или волосы покойного. В вашей практике такое встречалось?
— Мне предлагали крупную сумму за подклад (Порча на скорую смерть человека, которую наводят путем подклада в гроб покойника личной вещи или фотографии жертвы. — Прим.ред.). Но я отказала, у меня рука не поднимется это сделать. К коллегам обращались с такими же странными просьбами — они тоже отказывались. Никто не хочет грех на душу брать.
Игры разума?
— Какой у вас поток обращений в день?
— Люди обращаются ко мне по рекомендации, поэтому в день бывает сразу по несколько заказов. Но может быть, и затишье на недели, тут все непредсказуемо.
— Приходилось ли сталкиваться с мистикой?
— Я стараюсь находить всему логическое объяснение, но не всегда получается. Прям чтобы что-то видеть — нет, но иногда во снах ко мне приходят покойники. Я помню женщину, которая приснилась мне незадолго до вызова на работу. Я никогда ее раньше не видела, а когда приехала, на столе лежала она. Возможно, это игры разума, не знаю...
На кладбище как-то пошла. Зима, быстро темнеет, стою, думаю о чем-то и внезапно слышу голос и кашель прям за моей спиной. Конечно же, никого там не было, но испугалась я знатно.
— Вам приходилось работать с детьми?
— Совсем маленьких у меня не было, были молодые девушки и парни. Это сложно, их близкие тяжело переживают утрату. Но работа есть работа, тем не менее я не отстраняюсь, всегда стараюсь поддержать людей.
