«На сбор вещей час, с собой взять самое необходимое», - услышала семья Винк осенью 1941 года. Елизавета Георговна наспех сложила в небольшой сундук одежду для шестерых детей, себя и мужа. Перед тем как их увели, успела забить в дорогу двух куриц. Через несколько часов большая немецкая семья навсегда покинула свой добротный дом в Поволжье.
Под откос
В тесных вагонах, предназначенных для перевозки скота, ехали по 40-45 семей. Через несколько дней люди потеряли счет времени. Переполненные составы порой по 3-4 суток простаивали без воды и горячей пищи. Поезд останавливался только в поле, выходить из вагонов без надзора не разрешалось. Дорогой практически не кормили, только детям несколько раз давали суп. Иногда, во время остановок, разрешали приготовить что-нибудь на кострах, если с собой были продукты.
Когда состав дошел до Волги, поезд остановился. Военные начали тщательно проверять все засовы. Люди подозревали, что вагоны хотят подорвать, начали плакать, обниматься и прощаться друг с другом. Только когда поезд перешел через реку, постепенно успокоились. Никто не знал, куда их везут, зачем и что будет дальше. Уставшие, ослабленные, голодные - многие умирали в пути, чаще гибли дети.
Через несколько месяцев поезд остановился в Тюмени. Из поселковых советов приезжали председатели и брали столько людей, сколько могли расселить в своем селе. Так, семья Винк попала в Кулаково.
«В то время в Кулаково председателем сельского совета была Зоя Михайловна Бородина, родная сестра моей бабушки. Когда привезли немцев, она свою большую семью поселила в одну половину дома, а в другую заселила восемь женщин с детьми. Среди них была и Елизавета Винк с детьми, бабушка моего будущего мужа», - рассказывает Анна Павловна Бейдель.
«Дайте детей напоить»
После переезда мужа Елизаветы Георговны Давида забрали в трудовую армию. Женщина осталась одна с детьми. Работала в селе и выкручивалась как могла. Первый год на чужбине был самый тяжелый: по-русски говорили с трудом, одежды и запасов еды не было. А самые дорогие вещи были обменяны на ведро пшеницы или картошки.
Местные переселенцев не любили. У многих на фронте погибли мужья, сыновья и в каждом немце они видели фашиста. Увидев Елизавету Георговну, идущую за водой, местные мальчишки кидали в ведра навоз, палки и кричали обидные слова. «Дайте мне хоть детей напоить», - чуть ли не плакала она порой от обиды и отчаяния. Но зла не таила, терпеливо переживала нападки и была уверена: добрых людей больше, чем злых.
С работы Елизавета Винк бежала домой к своим детям. Но не все из них пережили тяжелое время.
Возвращалась ночью и тяпкой долбила промерзшую от зимних морозов землю, чтобы похоронить своего ребенка.
«За годы войны Елизавета Георговна потеряла пятерых детей, выжила только одна дочь. Мама моего мужа – Амалия», - говорит Анна Павловна. Не раз она обнаруживала бездыханного ребенка: пережить голод и болезни маленькому организму порой было не под силу. Положив тело в мешок, мама Елизавета десятки километров шла пешком в город засвидетельствовать смерть. Возращалась поздно ночью и тяпкой долбила промерзшую от зимних морозов землю, чтобы похоронить своего ребенка.
Кребель с какао
Постепенно агрессия со стороны местных жителей стала проходить, особенно когда они убеждались, что могут многому научиться у немцев. Например, штукатурить стены глиной вперемешку с навозом, а затем белить. Это не только спасало жилье от клопов и других насекомых, но и помогало сохранить тепло. Выполняли эту работу женщины, так как их мужья были в трудармии.
«Я знаю, что некоторых немок брали в детсад поварами, потому что они умели перерабатывать продукты так, что отходов не оставалась. Так, свеклу не только отваривали, но и могли добыть из нее сладкий сироп. Умели сушить фрукты и овощи, - рассказывает Анна Бейдель. - Они научили местное население консервации, до этого все преимущественно только солилось, квасилось в деревянных бочках. Умение делать тушенку русские переняли тоже у немцев».
Удивительным образом немецким женщинам, жившим в разных семьях, а то и разных населенных пунктах, удавалось поддерживать связь между собой. Каждое воскресенье они обязательно собирались в одном из домов, пели немецкие религиозные песни, молились. Если у кого-то болели дети, непременно приходили помочь или отправляли гостинцы – кребель ( национальную выпечку) и какао.
«У немцев очень сильны родственные связи, забота друг о друге. Когда я родила старшую дочку, бабушке Елизавете было под 90 лет, по утрам она приносила мне кребель и какао, такое замечательное какао больше никто не умел варить», - говорит Анна.
«В хорошее время живете»
Великая Отечественная война для переселенных немцев не закончилась в 1945 году. Они еще долго слышали в свой адрес «фашисты», «гитлеровцы». Мальчишки кидали камни в своих немецких ровесников, мешали учиться в школе, обзывали.
Мужчины начали возвращаться из трудовой армии в 1948 году. Тогда же вернулся к жене и единственной выжившей дочери Давид Винк. Изнеможенный, больной астмой, тем не менее, он сразу же принялся хлопотать по хозяйству. Будучи хорошим столяром, сколотил мебель, маслобойку, станок для изготовления немецкой колбасы. Увидев, какие добротные вещи делает Давид Фридрихович, местные жители потянулись к нему с заказами.
«У нас до сих пор хранятся вещи, сделанные руками дедушки Давида. Основательная, крепкая домашняя утварь и мебель переживет еще не одно поколение наших семей», - уверена Анна Павловна.
В 60-х годах семья Винк для семьи своей дочери Амалии купила половину дома у соседки Степаниады Суворовой. В войну та получила сразу три похоронки: на мужа и двух сыновей. В большой рубленой избе осталась одна с детьми. Управлять большим хозяйством без главы семьи стало тяжело.
«Мой муж в детстве называл ее баба Стеша и часто бегал к ней в гости, а она всегда угощала его вкусной выпечкой прямо из русской печи, вместе копали картошку, поздравляли друг друга с праздниками. В войну бабушка Степаниада похоронила половину своей семьи, но была уверена, что друг к другу нужно относиться по-человечески, независимо от национальности», - говорит Анна.
После войны у Елизаветы Георговны и Давида Фридриховича родились еще двое детей. Когда хозяйку дома Степаниаду Даниловну увезли к себе дети, Винк выкупили у нее и вторую часть избы. В нем они и дожили до 90 лет в окружении детей и внуков.
«Елизавета Георговна была немногословной, но очень доброжелательной. Несмотря на то, что пришлось пережить ее семье, ко всем относилась с теплотой, не очерствела. Часто повторяла нам: «В хорошее время вы живете, у вас всего вдоволь», - вспоминает Бейдель.
Старая продолговатая изба, в которой пересеклись жизни двух семей и двух народов, стоит и сегодня. Анна Павловна вместе со своей семьей бережно хранит в ней все, что связано с родителями, бабушкой и дедушкой своего мужа. В доме сохранился тот же быт, та же мебель и утварь. Семья Бейдель любит собираться в нем летними вечерами и перелистывать страницы семейного альбома под ароматный чай из самовара.
Справка
Автономная Социалистическая Советская Республика Немцев Поволжья (АССРНП) существовала в составе РСФСР с 19 декабря 1923 года до 28 августа 1941 года.
После издания Указа Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» Автономная Республика была ликвидирована, а население депортировано. Для этой цели заранее на территорию АССР НП были введены войска НКВД. Немцам было отдано распоряжение в течение 24 часов подготовиться к переселению и с ограниченным количеством своего имущества прибыть в пункты сбора. Немецкие жители республики были вывезены в отдаленные районы Сибири, Казахстана и Средней Азии. Согласно этому указу, в сентябре-октябре 1941 г. было депортировано 446 480 советских немцев (по другим данным 438 280).
В сентябре 1941 года многие военнообязанные лица немецкой национальности были отправлены с фронта в тыловые части.
В последующие месяцы депортация коснулась почти всего немецкого населения, проживающего на территории Европейской России и Закавказья, не занятых вермахтом. Переселение немцев производилось постепенно и завершилось к маю 1942 года. Всего в годы войны было переселено до 950 тыс. немцев. 367 000 немцев было депортировано на восток (на сборы отводилось два дня): в республику Коми, на Урал, в Казахстан, Сибирь и на Алтай.