25 мая — Международный день пропавших детей. За 26 лет только в Тюменской области бесследно исчезло 17 ребят. Самому младшему из них не было и пяти лет. Их следы обрывались на автобусных остановках, детских площадках и городских улицах.
Руководитель общественной организации за безопасное детство Андрей Крамарский рассказал корреспонденту tmn.aif.ru, почему теряются дети.
Медлить — значит хоронить?
Когда пропадает ребенок самое главное — это время. Пока родители думают, что он просто заигрался с друзьями или опоздал на школьный автобус, может случиться непоправимое. В подтверждении этим словам — сотни детских ориентировок на сайте «ЛизаАлерт», так и не обретших статуса «найден». Ни живым, ни мертвым.
«В таких ситуациях действует правило пяти минут: если родители в течение этого времени не смогли определить местонахождение ребенка, надо звонить в полицию. На поиск влияют разные факторы, но есть такое негласное правило „горячего часа“, который дается, чтобы найти ребенка живым, — говорит Крамарский. — На сайте правоохранителей сказано, что у родителей есть 20 минут на обзвон близких, классного руководителя, прежде чем сообщать о пропаже ребенка. Но это в корне неверно. Когда речь идет о маленькой жизни — каждая минута на счету».
Если ребенок стал жертвой преступника, у него есть шанс вырваться, привлечь внимание к происходящему.
«Голос — это „оружие“ ребенка. И он может и должен воспользоваться им, когда ему угрожает опасность, а тем более похищение. Но, как показывает практика, 50% детей не могут заорать в опасной для них ситуации. Почему? Во-первых, они боятся, цепенеют, и мозг буквально отключается . У меня был показательный случай на одном из тренингов. К нам приехала 14-летняя девочка, чтобы научиться орать в случае опасности, казалось бы, что сложного, но в процессе она просто не могла издать ни звука, — рассказывает эксперт. — Во-вторых, взрослые с детства говорят сыну или дочери: „Не ори!“ В итоге они молчат даже в момент угрозы».
Определить опасность детям мешают стереотипы. Для них преступник — это условный «дядя» в плаще, в черных очках и наколках по всему телу. Одним словом, у него на лице написано, что он хочет похитить ребенка. В реальной жизни злоумышленник не имеет ничего общего с этим образом.
«На уроках безопасности я показываю детям слайды, где изображены пять человек. Двое из них — известные маньяки. Школьники должны угадать их, но, в 80 случаев — их вообще не берут в расчет. Я уверен, что дети не должны оценивать человека с точки зрения преступник или нет, главный критерией для них — свой-чужой. С последними не разговариваем и никуда с ними не уходим».
«У педофилов всегда есть время»
Если изучить дела пропавших детей, можно увидеть некую закономерность: многие жертвы преступлений добровольно уходили со злодеем в неизвестном направлении. Под каким предлогам доподлинно неизвестно, но догадаться несложно. Детей «подкупают» игрушками, сладостями и другими уловками.
«Не надо думать, что педофилы это озабоченные дурачки. На самом деле они очень продуманные и высокоорганизованные. Изучая их тактику, я когда-то завел поддельный аккаунт на одном из ресурсов, где насильники обменивались „ценной“ информацией. Например, как правильно подойти к ребенку и что ему сказать, чтобы завлечь. Как ни печально это признавать, но это работает. Зачастую у них складывается более тесное взаимопонимание с детьми, чем мам и пап. Вот почему родителям надо как можно чаще проводить время с ребенком, выстраивать доверительные отношения с ним. Если у родителей не будет времени для ребенка, у педофилов оно всегда найдется», — говорит Крамарский.
Следы пропавших детей нередко обрываются на маршруте школа-дом или наоборот. Но по-настоящему опасным местом считается не безлюдная тропа, которую выбирает ребенок, чтобы сократить дорогу, а подъезд. По мнению Крамарского, это излюбленное место для преступника.
«Чаще всего нападают на детей именно здесь. Вот два простых правила для детей: перед тем как открыть дверь в подъезд, оглянитесь назад и убедитесь, что за вами нет посторонних людей. Второе, немаловажное, — не заходите в лифт вместе со взрослым человеком. А если преступник попытается напасть — очень громко закричите. Это сразу отпугнет его, и появится шанс, что злоумышленника сразу поймают», — дополняет эксперт.
По словам Крамарского, злоумышленников привлекают "неприкаянные дети", те, что не торопятся домой, слоняются без дела. Для них это сигнал о том, что жертву долго не хватятся.
Не выходи из круга
Коля, Ирина, Алена, Эдик, Настя, Аня — и это еще не все имена детей, которые значатся в списках пропавших без вести на территории Тюменской области. Их родители живут надеждой и не верят в гибель своих дочерей и сыновей.
«Из всех дел мне запомнилась история Насти Ложкиной. 15 августа будет 16 лет, как она вышла из дома и не вернулась. Девочка пошла за хлебом, но потом села в какую-то машину и исчезла. Расследование ее пропажи, мягко сказать, шло не очень хорошо, как и организация поисков. Также у меня много вопросов по поиску Эдика Алимбаева...Если брать все исчезновения в регионе, то розыск Ани Анисимовой оказался самым „добросовестным“, хоть и не принес никаких результатов», — говорит Крамарский
По мнению эксперта, главный пункт в «азбуке» детской безопасности — это круг «своих» людей. Родители и ребенок должны нарисовать его и вписать туда тех, кому они могут доверить ребенка. Например, бабушку, сестру или крестную.
«Постарайтесь всем своим видом показать, насколько это важно и серьезно. Делайте всей семьей, не наспех. В „круге“ не должны быть друзья, коллеги или сосед папы по гаражу, нет, только родные. А все, что вне — это необязательно плохие люди, это просто чужие. И они не входят в ближний круг ребенка. Это необходимо на тот случай, если „знакомый“ папы или „коллега“ по работе мамы попросят ребенка, когда он будет один, к примеру, сесть в машину или куда-то с ними сходить», — заключил Андрей Крамарский.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
