Владислав Уткин* - наркоман. Ему 35 лет. Корреспондент «АиФ-Тюмень» Юрий Пахотин вместе с ним сидит в креслах друг против друга в кабинете психолога в корпусе Тюменского областного центра реабилитации и профилактики. Здесь мужчинавпервые. А вообще несколько раз пытался начать трезвую жизнь. Не получалось. «Падать было легче?» - спрашивает корреспондент. «Когда начинаешь падать, еще не знаешь, что падаешь», - отвечает Владислав.
Взгляд у него прямой. Он не смотрит в сторону или в пол, не отводит глаза, но в них настороженность и тревога. У него все в порядке с чувством юмора, шутки он понимает, но не смеется, только чуть тревога утихает в глазах и тут же возвращается. И говорит своеобразно - четко, ровно и как-то без интонации, без эмоций, жестов, хотя разговор на больную во всех отношениях тему.
Спасать было поздно
…Жизнь его потрепала изрядно. Уже в 13 лет стал считать себя взрослым. Это был 1995 год. В то время он учился в школе, и все было у него хорошо. Многие из нас помнят строки, о том, что «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», которыми начинался роман великого Льва Толстого «Анна Каренина». И принималось это как аксиома. Но в 90-е годы в России, пожалуй, все было наоборот - до мелочей были похожи друг на друга несчастливые семьи.
Вот и в его жизни сложилась типовая ситуация того времени - мать с отцом развелись, а его отправили жить к бабушке. Маме казалось, что так будет лучше для него. А зря. Жили они в центре Тюмени, а бабушка - на другом конце города, в районе Мыса. При том она еще и крепко дружила с алкоголем, так что он был предоставлен сам себе. С отцом он с тех пор не общался, считает, что тот их всех - его, маму, братьев - предал. Мать ни в чем не обвиняет. Говорит: «У нее депрессия была после развода, она меня на момент выпустила, а я закуролесил. А когда она попыталась меня спасти, было уже поздно. Недавно она умерла. От рака. Ей и 60 не было».
Тогда еще не было домофонов, ворот, ограждений - все было открыто, и в его подъезде до ночи звучала гитара, сидела молодежь, покуривая травку. С нее начиналось падение в иллюзорный мир у многих. И Владислав не был исключением. Он забросил школу. «Добрый» взрослый приятель посоветовал ему попробовать тяжелый наркотик. Попробовал. И сразу, как тогда говорили, «сел на иглу». Так началась у него другая жизнь.
Его всегда раздражали те вещи, которые ему покупали родители. «Я себя в них постоянно чувствовал ущербным», - говорит он. Но чтобы одеться-обуться модно, да еще и купить дозу, нужны были деньги. Новые друзья стали учить его воровать. «Эти парни были намного старше меня, и они говорили мне, что я могу красть безнаказанно, меня не посадят, потому что мне не было еще 14 лет, - рассказывает он. - Я залазил через окно в квартиру и изнутри открывал им двери. За это получал наркоту и деньги. Я купил то, что мне нравилось, и чувствовал себя полноценным человеком. Парни как к равному ко мне относились. Даже старший брат меня не трогал. Знал, что заступиться есть кому».
Но на заметку милиция его взяла. Когда он попался с поличным на очередной краже, ему уже исполнилось 14 лет, и он получил свой первый срок.
Владислав признался, что тогда еще не понимал, что проблема в наркотиках. Считал, что, как гласит поговорка, не тот вор, кто крадет, а тот, кто попался, и он просто еще не научился умело красть. А вот когда второй раз посадили, до него дошло - беда от наркоты. Решил, что выйдет на свободу и больше употреблять не будет. Но оказалось, что не так-то просто вырваться из этих сетей. Рассказывает: «Пытался остановиться - по 3-4 дня сидел дома, не выходил, за город выезжал - 2 недели протерпел. Ничего не помогало. А денег нужно было все больше. Крал каждый день. Все, что плохо лежит - в квартирах, на стройках. В общей сложности отсидел 12 лет - четыре срока по три года. И почти смирился с тем, что обречен, и моя судьба - наркотики, тюрьма и смерть».

Остались голые стены
А звонки уже были. Умирали молодыми его друзья. От алкоголя и наркотиков в 33 года умер старший брат. Есть у него еще младший брат. Ему сейчас 28. Спрашиваю: «Тоже употребляет?» Отвечает: «Нет. Я ему с детства внушал: посмотри на меня - нужна тебе такая жизнь?»
Он пробовал работать. Тетя помогала устроиться. Но держался недолго, максимум два месяца. Говорит: «Деньги попадают в руки - и все. Когда в Кургане в детской колонии сидел, выучился на каменщика и на наладчика швейного оборудования. Но по профессии не работал ни разу. Приходишь устраиваться, спрашивают, есть ли опыт, если нет - то до свидания. Хотя, если честно, особо я и не рвался, не было, наверное, внутреннего желания работать. Сейчас только это понимаю».
В 2008 году в очередной раз он вышел из тюрьмы и решил: все, хватит, надо семью заводить. Познакомился с девушкой. Рассказывает: «Она тоже употребляла. Умеем находить мы друг друга. Решили вместе бросить. Вроде все наладилось. Дочку она родила. Я работал. А потом кризис наступил, фирму, где я работал, ликвидировали, людей уволили. Появилось свободное время. И сорвались. Оба. И опять начался этот кошмар. Дочку отдали маме, ей 5 месяцев было. Пошли проблемы с милицией. Меня посадили. Жена попала в реабилитационный центр. Это был 2010 год. Мы развелись, но сохранили хорошие отношения. С ней и с дочкой до сих пор общаемся. Она уже 70 месяцев не употребляет. Она мне говорила, когда я еще сидел, выйдешь на свободу - и сразу на реабилитацию. Я только посмеялся. Сказал, что обойдусь сам. Ломка прошла. Нет проблем. Она тогда еще меня предостерегла, что это ерунда, героин умеет ждать. Я не верил. Но она как в воду смотрела.
Он понял, что самому не справиться. И в 2012 году лег на реабилитацию в один из частных центров. Но первая реабилитация не помогла. Говорит: «Дали там рекомендации - не общаться со старыми друзьями, выкинуть все номера их телефонов. Я так и сделал. Но какие-то из них знал наизусть. На этих номерах и сорвался. Через две недели после выхода. После второй реабилитации, тоже в частном центре, где пробыл девять месяцев, опять сорвался. Хотя наконец-то дошло до меня, что программа работает, и дело только во мне. А тогда за два месяца я потерял все, что приобрел за полтора года трезвой жизни - доверие родственников, материальные ценности. Все в ломбард утащил – домашний кинотеатр, компьютер, планшет. Остались голые стены. И так тошно стало. Попросил тетю, единственного из родных человека, который не отказался от меня, чтобы она приехала и отвезла меня в этот центр. Сам бы не решился. Не готов был. И вот три месяца я здесь. Понял, что жить так, как раньше, уже не могу. У меня из-за наркоты даже ноги отнимались, на позвоночнике операцию делали. А меня даже смерть не пугала. Есть наркотики - и я не могу остановиться. Держали они меня крепко. Реально. Ко мне уже скорая приехала, ищут человека, чтобы выносить из дома, а я, пока они ищут, употреблял. И мысли такие: раз приехала скорая, значит, спасут. Прооперировали, вышел из больницы и опять стал употреблять. Уже ничего хорошего не ощущал. Трясло. Все время был в перепуганном состоянии, казалось, что полиция в окна лезет, возле двери стоит, сейчас арестуют. Понимал, что это ненормально - быть все время в страхе. Но продолжал. Одержимость какая-то была».
Свое ближайшее будущее Владислав планирует с осторожностью. Тщательно подбирая слова, говорит: «У бывшей моей жены давно другая семья, она родила вторую девочку. Туда я и не думаю возвращаться. Новую семью пока боюсь создавать, не готов еще взять на себя такую ответственность. Ее же надо содержать, а я ничего не могу дать. Пока буду заниматься собой. Когда стану стабильным, научусь собой управлять, тогда можно подумать и о семье. Есть четкие рекомендации: год не заводить серьезных отношений. Для себя сначала надо научиться жить. Пообещали работу найти. Я после операции думал, что работать не смогу. Оказалось, могу. Даже в спортзале стал заниматься. Стараюсь только на позвоночник большую нагрузку не давать. Огромное желание есть уйти в нормальную жизнь. Конечно страхи еще остались. Но меня здесь научили идти им навстречу. Раньше бы побоялся, а сейчас, хоть все равно боюсь, но пойду. Надеюсь, получится. Должно получиться».
*Имя и фамилия изменены. Только на этом условии тюменец согласился рассказать свою историю.
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть