В Тюмени недавно случился скандал. На ноябрь в областном центре запланировано выступление певца Егора Крида, но одна из общественных организаций выступила против этого концерта. Тюменский родительский комитет призвал родителей не допустить этого исполнителя на сцену, поскольку считает его творчество аморальным. Должны ли органы власти реагировать на подобные призывы общественности, и кто отвечает за воспитание подрастающего поколения? Об этом корреспондент «АиФ-Тюмень» узнал у артиста, актера театра и кино Николая Аузина.
Все спорные моменты регулируются
Юрий Пахотин, «АиФ-Тюмень»: Должен кто-то принимать меры, получив подобный сигнал общественности: власти, продюсер, руководство учреждения, где предполагается выступление? Или никто не должен препятствовать артисту?
Николай Аузин: Я считаю, что в таких ситуациях за своих детей несут ответственность только родители. Не родительский комитет, который полагает, что знает, как воспитывать детей, а я, лично. Только я могу знать, что нужно моему ребенку, и как он должен развиваться. У меня растет сын, и пока он сам не принимает самостоятельных решений, я, его папа, решаю, каким видом спорта или искусства ему заниматься, кого из артистов слушать и смотреть. Я актер, и знаю, что есть федеральный закон, обязывающий к каждому спектаклю указывать возрастные ограничения. Но они носят рекомендательный характер, допустим, 16 +. Если я решил, что мой ребенок, которому еще нет 16 лет, должен посмотреть этот спектакль, никто не может мне запретить это сделать. Не буду говорить конкретно о Егоре Криде, у меня свое отношение к нему, наверное, я бы не повел на его концерт ребенка. А кому-то нравятся его песни, и он считает, что пусть ребенок сходит и слушает.
- Но в песнях, действительно, присутствует мат, родительский комитет приводит же реальные строчки?
- И что? Мат на сцене запрещен федеральным законодательством. Поэтому не факт, что исполнитель будет петь те песни, где он содержится. К примеру, у группы «Ленинград» есть клипы, где присутствуют нецензурные слова, но, когда их показывают по первому каналу телевидения, их либо «запикивают», либо заменяют нормативной лексикой. Все такие спорные моменты регулируются без всяких скандалов.
Если бы Егор Крид заявил, что будет исполнять песни, где есть нецензурные выражения, вряд ли кто-то из родителей повел детей на этот концерт. А сам он будет нести ответственность за нарушение закона.
- Многих тревожит состояние нашей культуры. Произведения классиков «осовременивают» так, что от них остаются, как говорится, рожки да ножки. Зачастую ничего, кроме пошлости, натурализма, зачем-то обнажающихся актеров, ничего на сцене не увидишь. Неужели сегодня привлечь зрителя можно только эпатажем?
- Не соглашусь, что так уж часто театры прибегает к эпатажу такими средствами. Что касается «осовременивания» классики, то это способ донести сегодняшнему поколению смысл той проблемы, которая была актуальна сто, двести лет назад и осталась таковой сегодня. В репертуаре нашего театра есть, например, спектакль «Молодость». Он был очень хорошо встречен зрителями и в сезоне 2017-2018 годов был номинирован на Российскую Национальную театральную премию «Золотая маска» сразу в пяти номинациях. Это классика. Он поставлен по мотивам пьесы Ивана Тургенева «Месяц в деревне».
В нашем спектакле действия перенесены в современную эпоху. Почему? Тургенев писал, я думаю, не для грядущих поколений, а для своих современников, о проблемах, которые тревожили тогда его и тех, кто жил в то время. Но оказалось, что эти проблемы актуальны до сих пор, а вот язык и какие-то черты той эпохи непонятны современной молодежи. Скажем, развод в те времена считался запредельным явлением - это был позор. И у молодого зрителя сразу возникает вопрос - почему позор, когда психологи сегодня рекомендуют - если не любишь человека, нужно расстаться, чтобы не нанести психологической травмы детям. Раньше, чтобы признаться в любви, надо было проделать массу процедур - купить конверт, марку, написать письмо, бросить его в почтовый ящик. А потом еще ждать ответа и мучиться, не зная, каким он будет. Сейчас все гораздо проще - послал смс и тут же получил ответ. Сегодняшние дети вообще не знают, что это такое писать письма. Да и зачем, когда можно вообще ограничиться смайликом - послал его, чтобы эмоцию выразить, и все понятно.
Смысла в запретах нет
- Это хорошо или плохо?
- Ни то, ни другое. Это данность.
- Но смайлик - весьма примитивный способ передачи эмоций, что-то похожее на общение древних людей до появления письменности. А привыкшая к обмену эмоциями с помощью смайликов молодежь, когда приходит в театр, понимает нюансы и глубину чувств действующих лиц на сцене?
- Это как раз и есть главная задача режиссера театра - донести эту глубину современным языком ребенку, которому 14 лет и который не знает жизни без компьютера, планшета, смартфона. А там он слышит и видит все, что хочет. Так что сейчас смысла в запретах нет. Вы его не повели на Крида, но, если певец ему нравится, он все его песни найдет в Интернете и послушает без всяких купюр. Отключите ему Интернет, он у друга посмотрит. Это уже не контролируется.
Я рос в маленьком городке Канск и мат слышал с раннего детства. И курили при мне, и давали подержать сигарету, пока что-то прикручивали. Это было обычное явление. Не помню, чтобы люди обращали на все это особое внимание. Сейчас мы активно боремся с матом, курением, призываем к здоровому образу жизни. Наверное, это хорошо, не готов ответить категорично. Пока это процесс, надо посмотреть, что получится в результате. И, если начатая борьба увенчается полной победой, интересно посмотреть - сможем ли мы жить и творить в этом вычищенном стерильном мире.
Не все же у него песни с теми текстами, которые считают аморальными
- Мы уже давно живем в другой эпохе - без идеологии, соцреализма, цензуры. У нас новое поколение, новые технологии, и мы, по-вашему, все еще в поиске?
- Да, в поиске. Мы пытаемся выработать свой язык, вклиниться в какое-то течение. А это дело сложное. Что такое сегодня норма поведения, никто не знает, у каждого она своя. Раньше были сословия. У каждого из них были своя норма поведения свой язык. В советское время была идеология. И каждый ребенок знал, что мы строим коммунизм, и знал, что ему нужно делать, как себя вести, чтобы вырасти хорошим человеком и войти в светлое будущее. Сейчас, насколько я понимаю, задача такая - мы воспитываем культурного, образованного, способного справляться с определенными задачами и приносить пользу обществу человека. Как всему этому мешает Крид, я, честно, не знаю. Не все же у него песни с теми текстами, которые считают аморальными.
Если он нравится молодежи, значит, он говорит про их проблемы и на их языке. Он им чем-то близок, и родителям надо самим понять, чем зацепил их ребенка этот исполнитель. Когда-то нам, например, запрещали слушать «Битлз», поскольку эти ребята не о том, что надо, пели и не те идеалы пропагандировали. А сегодня это классика.
Мы перестали вести детей по жизни. Не просто кормить, одевать, а вести
- Значит, вы не разделяете опасений тех, кто считает, что культура деградирует, и молодежь надо от нее защищать?
- Не разделяю. Я считаю, что у нас есть проблемы, но связаны они не с отсутствием всевозможных общественных организаций, которые берут на себя право решать, какие концерты или спектакли нам можно посещать, а какие нет, а с тем, что более ответственно и строже нужно относиться к вопросам возрастных ограничений на любые выступления на сцене. Есть проблемы с интернет-пространством, где чего только ни найдешь. Но как с этим бороться, я не знаю. Сейчас другой стиль и темп жизни: надо много работать, строить карьеру, зарабатывать деньги. Из-за этого мы проводим минимум времени с детьми и мало что знаем о тех проблемах, которые их волнуют. Мы либо разрешаем, либо запрещаем. Мельком заметили, что не то он слушает или смотрит, сказали нельзя и побежали дальше. А надо бы разобраться, почему его вдруг заинтересовала именно эта информация. А когда изредка пытаемся поговорить с ним, часто бывает уже поздно. Он живет в другом мире, ему с нами скучно, мы, как они сегодня говорят, «не догоняем». И поэтому мы все дальше и дальше отходим от детей, а потом начинаем стенать - ах, они нас не слушают, не понимают, и все от того, что на них неправильно влияют, и значит надо это запретить. Мы перестали вести детей по жизни. Не просто кормить, одевать, а вести.
В советское время ребенка с самых первых лет воспитывало государство. Этим занимались школа, театр, детские организации, газеты, журналы для каждого возраста. А теперь то, что раньше делала вся эта государственная система, должны взять на себя индивидуально родители. Они должны сами выстроить систему образования ребенка. Мы хотели свободы слова, свободы творчества - получили. А теперь говорим: «Запретите, это разлагает общество».