Согласно данным ВОЗ, эпилепсия является одним из самых распространенных неврологических заболеваний. В мире этой болезнью страдают около 75 млн человек. Ежегодно диагностируется примерно 2, 5 млн новых случаев.
Почему это одна из самых загадочных болезней и в чем сложность лечения, в материале tmn.aif.ru.
Когда пациент в сознании
Нейрохирурги сравнивают операции по лечению эпилепсии с пазлом, когда за хирургическим столом нужно собрать в единую картину множество составляющих, чтобы помочь пациенту. Проблема в том, что порой анатомически мозг абсолютно нормален, а вот функционально работает неправильно, а почему так происходит — большой и сложный вопрос.
«Это проблема, которая касается не только хирургии эпилепсии, а лечения болезни в целом. Не всегда понятны причины: отчего так произошло, почему мозг именно так реагирует. Когда мы заходим на операцию, бывает сложно найти ту зону мозга, которую можно удалить безопасно для пациента и максимально ему помочь. Поэтому хирургия эпилепсии требует очень сложного, долгого и комплексного подхода, участия узких специалистов: нейрофизиологов, специалистов МРТ, которые должны уметь различать даже мельчайшие изменения в коре головного мозга, нейропсихологов, логопедов и других», — говорит заместитель главного врача по лечебной работе Федерального центра нейрохирургии Тюмени Стефан Стефанов.
При операциях на мозг перед нейрохирургами стоят сразу две задачи: помочь пациенту избавиться от болезни и сохранить зоны, ответственные за различные функции и реакции организма. Если движение, слух и зрение врачи могут проверить без участия пациента, то узнать, сохранена ли речь, можно только в том случае, если человек во время хирургического вмешательства находится в сознании. Даже МРТ-исследование не дает точной картины.
«МРТ — лишь отражение реальности, математическая модель мозга, она не всегда достоверно совпадает с реальностью. Есть индивидуальные особенности человека, у кого-то этот участок чуть впереди, у кого-то чуть сзади. И эти „чуть-чуть“ играют решающую роль в нейрохирургии», — говорит доктор.
Операции на головной мозг в сознании — серьезное психологическое испытание для пациента, поэтому такие вмешательства проводят только взрослым, детям — в исключительных случаях и только в возрасте от 16-17 лет.
Словно вирус
Чем дольше человек страдает от эпилепсии, тем сложнее его лечить. Стефан Живков сравнивает эту болезнь с вирусом, который со временем охватывает весь мозг, разрастается.
«Чем больше приступов, тем меньше нормальной активности мозга. Поэтому задача всегда одна — уменьшить эпилептическую активность», — объясняет доктор.
Важное значение имеет природа эпилепсии. Когда причина недуга в поломке какого-то гена, бороться с болезнью крайне сложно, а помочь хирургически практически невозможно. В этом случае каждый участок мозга запрограммирован на то, чтобы продуцировать приступы.
Бывают врожденные аномалии коры головного мозга, но продуцировать приступы они начинают не сразу. Например, в 20-25 лет у человека внезапно случается припадок. Иногда к эпилепсии приводят инсульт, травмы. Но что бы ни было причиной болезни, успех лечения зависит от того, удастся обнаружить очаг, приводящий к приступу, или нет.
«Когда очаг неизвестен, это так называемая первичная генерализованная форма эпилепсии, когда весь мозг сразу продуцирует приступы. Это бывает нечасто, обычно связано или с генетическими проблемами, или с ситуациями, когда мозг недополучил кислорода во время родов, после удушения», — говорит Стефан Стефанов.
Когда вылечить болезнь невозможно, проводят паллиативные операции — для облегчения состояния больного, уменьшения количества приступов. Иногда для этого разделяют два полушария головного мозга, чтобы одно полушарие не провоцировало на приступ другое. Есть и более современные и менее травматичные способы, когда через небольшой прокол разрушают глубинные ядра головного мозга.
Малоинвазивные операции — тренд в современной нейрохирургии. Сейчас в ФЦН проводят вмешательства, когда через небольшой прокол разрушают определенные части мозга с помощью лазера.
«Это идеальный вариант, потому что, как правило, сам доступ к этому очагу бывает более травматичным, чем его удаление, — говорит Стефан Живков. — К сожалению, не существует новых методик, она всегда одна, просто нужно найти, как разобраться с эпилептическим очагом: или отсоединить его от мозга, или удалить».
Мечта нейрохирургов — бесконтактная хирургия, когда воздействовать на головной мозг можно будет без единого прокола.
Ранее мы писали о том, как паразиты попадают в мозг и насколько это опасно. Разговаривали с нейрохирургом об особенностях лечения глиобластомы и в целом об онкологии головного мозга.