В августе этого года Тюменский филармонический оркестр возглавил Юрий Медяник – дирижер, мультиинструменталист с мировой известностью. Теперь областная столица для него – второй дом, о чем он ничуть не жалеет. О местных музыкантах и зрителях, новых проектах и любимой неакадемической музыке Юрий Медяник рассказал корреспонденту tmn.aif.ru.
Никаких преград
– Юрий Владимирович, как вам тюменский темп по сравнению с Москвой? И где вы чаще теперь находитесь – здесь или в столице?
– Прекрасно. Например, на интервью я приехал на самокате всего за шесть минут от филармонии. Что касается Тюмени, я не могу сказать, что я больше здесь или больше в Москве. Я везде, как и было раньше, просто количества дней, которые я провожу в Тюмени, стало больше. Хочу сразу развеять миф о том, что хороший главный дирижер – это тот человек, который сидит со своим коллективом 24/7. Я знаю, в регионах принято, чтобы он был обязательно с понедельника по пятницу на работе. Но я не согласен с этим, и меня поддерживают другие дирижеры, дело в том, что когда человек никуда не выезжает, не обменивается опытом, не растет над собой, не следит за мировыми тенденциями, то страдает коллектив, которым он управляет. Поэтому, когда мне предложили возглавить Тюменское концертное объединение, я сказал, что не буду отказываться от своих проектов.
– У вас был дебют 20 августа – концерт под открытым небом. Уже прошло больше месяца. Как вы сработались за это время с коллективом, есть ли какие-то сложности?
– У художественного руководителя с оркестром все хорошо, как бы неинтересно это не звучало. То, что я предлагаю музыкантам в плане репертуара и солистов, находит отклик. Я не вижу никаких преград.
– Какие первоочередные задачи на новом месте вы поставили перед собой?
– Хочешь насмешить бога – расскажи о своих планах. Я не очень люблю загадывать наперед. Лучше посмотрите, что сейчас происходит с программой филармонии: 20 августа мы выступали на открытой площадке, несмотря на дождь. В середине сентября состоялось открытие филармонического сезона, на котором был аншлаг. К слову, там был и губернатор, который не только прослушал всю программу, но и сказал прекрасные слова об оркестре. Нам очень важно чувствовать такую поддержку, ведь культура – это одна из составляющих развития региона. 19 сентября у нас снова был полный зал, на выступлении Ивана Бессонова.
– Юрий Владимирович, о планах вы не любите распространяться, тогда о премьерах: что стоит ожидать тюменцам и гостям города в этом концертном сезоне?
– Этот сезон будет дебютным для меня еще в одном качестве: 18 ноября выйду на сцену в качестве солиста, буду играть композиции Пьяцоллы на баяне. Вообще, в этот день, у нас будет интересное и насыщенное выступление, посвященное музыке танго. Это из серии ночных концертов, которые будут начинаться в 9 вечера.
Что касается ближайших дат, у нас будет яркий во всех смыслах концерт 8 октября. Скрипач Максим Федотов исполнит концерт Брамса. Также будет выступление, посвященное 150-летию Сергея Рахманинова. Во второй половине сезона отметим рождение Арама Хачатуряна – это будут балеты, киномузыка и симфоническая.
Люблю, но играть не умею
– Отвлечемся немного от работы. Скажите, какую музыку вы слушаете, когда отдыхаете?
–Здесь два варианта: когда я не на работе и хочу отдохнуть, я не слушаю ничего. Но если сейчас посмотреть на мой плейлист, то в нем есть Брайан Симпсон, Альбина Рейн, Хесус Молина – замечательный джазовый пианист, Жак Лусье – тоже джаз, Юджин Чичерон – румынский джазовый пианист. Музыка Чайковского, Максим Фадеев, я очень люблю Агутина. Люблю музыку наших исполнителей Triangle Sun, которые поют на английском. Вообще, я вырос на академической музыке, так как мои родители музыканты. У нас дома была огромная коллекция пластинок. Мама давала мне клавир, и я в четыре года пел по нотам. Такое было у меня детское развлечение. Петь я начал активно с трех лет, например, песни Владимира Преснякова, Родиона Газманова о пропавшей собаке. Мой первый выход на сцену был не в качестве классического музыканта, а в качестве исполнителя. Мой папа работал в доме культуры, играл на прогрессивном для 1986 года инструменте – электробаяне. Я выступал на сцене в этом ДК. Там же стал получать первые гонорары, в составе коллектива ездить с выступлениями в санатории, больницы.
– В вашем плейлисте много джаза. Почему такой выбор?
– Я джаз очень люблю слушать, а вот играть не умею. Очень люблю Бутмана. Это совершенно другой мир. У классических академических музыкантов не бывает так, чтобы они одинаково хорошо умели играть и классику, и джаз. Как правило, хороши в чем-то одном. Бывают, конечно, исключения, например, Денис Мацуев, который замечательно играет джаз.
– Отличается ли российская музыка от зарубежной?
– Да. Если брать во внимание советский период, то тогда большой акцент делался на высокохудожественном тексте. Отличается и качество звукозаписи, маркетинговый подход. Еще у иностранцев потрясающее умение из всего делать шоу.
– А на чтение книг у вас хватает времени?
– Да. Хоть я и сплю порой по 1,5 часа в сутки. В основном я читаю в электронном формате. Я люблю исторические и документальные книги. Из классики нравится Бунин, Куприн, Салтыков-Щедрин, Достоевский.
– Известно, что вы записали музыку для российского кино. Расскажите об этом опыте, пожалуйста.
– Да, я участвовал в записи музыки для фильма «Лед-2». Это другая специфика работы и, безусловно, интересный опыт. Многие думают, профессия дирижера – это беспорядочное махание палочкой. А ведь это первое лицо, которое берет на себя ответственность за все, что происходит в зале. Регулирует звук инструмента, темп, очередность вступления музыкантов, время концерта. Вообще, профессия дирижера будет востребована всегда, потому что ни один компьютер, ни одна фонограмма не заменит живой работы.
Децентрализация культуры
– Если вернуться на два года назад: как классическое искусство пережило пандемию? И помогают ли современные форматы в работе?
– Академическому искусству помогает все, что ему не мешает. Сейчас количество музыки, которое окружает современного человека – в ушах, телефонах, телевизорах – очень высокое. И в разных направлениях – джаз, рок, рейв, попса и так далее. А классическая музыка не увеличивается и не размножается. Сколько ее было, в таком количестве она и осталась. Получается, что она остается как будто бы в стороне. Найти своего слушателя в таком многообразии некачественной музыки, которая на него обрушивается, очень сложно. Поэтому мы стараемся делать все то же самое, что делают люди вокруг нас для продвижения музыки. Я считаю, в классическую музыку тоже нужно вкладывать деньги. Да, мы должны быть в телефоне, на Ютьюбе и на других цифровых площадках. Что касается пандемии, то онлайн-концерты до сих пор остались. Пандемия еще раз доказала, что классическая музыка востребована и дома перед компьютером. Единственное, когда вы приходите в концертный зал, вы находитесь на короткой связи с исполнителями и композитором. А когда вы перед экраном, то на короткой связи со звукорежиссером, оператором. И становитесь заложником того, как они видят это культурное действие.
– Чем может гордиться регион в плане культурной музыкальной жизни, насколько провинциальна наша публика?
– Он может гордиться своей многополярностью. Тюменский филармонический оркестр – это удивительное сочетание талантов, приехавших из разных городов, которые органично сочетают в себе разные музыкальные школы. Вообще, я вижу открытость со стороны музыкантов, их готовность ко всему новому и экспериментальному. Что касается публики, я большой противник слова «провинция». Сейчас наблюдается децентрализация, когда регионы становятся ведущими в культурном плане, как это было с Пермью. Туда приехал дирижер Курентзис и сделал оперный театр известным на весь мир. Сейчас именно регионами подпитывается, с точки зрения культуры, наша страна. В подтверждении – столичная премия «Золотая маска» у Тюменского драматического театра. Много актеров, которые из Тюмени сейчас снимаются в Москве. Поэтому о провинциальности можно смело забывать.